Коридор… По нему едва двигались люди в белых халатах. «Это у них завод кончается», — отметил кто-то внутри Дмитрия.
Приёмная главного. В ней — никого. Из кабинета доносились голоса:
— Ты же знаешь, Сахарочка, сколько сил я отдал больнице. Узкие специалисты не отвечали только за свою узкую область. Я один не отвечал за всё! Только я выбивал то, что нам нужно, а потому не полагается. Ты согласна?
— Согласна, милый зомбичек.
— Я знаю, чем унять наших врагов! Пиши, Сахара. Немедленно пиши приказ номер шестьсот шестьдесят шесть!
Голос главного был похож на скрип сухого дерева на ветру.
Дмитрий толкнул дверь в кабинет. Увидел в нём главного, льнущего к креслу, и красавицу секретаршу.
— Нельзя сюда! — пропела секретарша на форте.
Она рассмотрела лицо посетителя, ужаснулась и заторопилась к нему, выкрикивая непривычно резким голосом:
— Назад! В приёмную выйти!
Она надавила на Дмитрия неожиданно мягкой грудью, и он попятился.
— Что вам угодно? — высокомерно вопросила Сахара Каракумовна.
— Мне угодно сказать, что когда-то, до вашей больницы, я думал: главное — внутреннее содержание, самосовершенствование. Если я и все вокруг будут добры и разумны, то и жизнь будет такой же. Но я не учёл, что чем сложнее внутреннее устройство человека, тем легче его сломать вам — куклам.
— Выбирайте слова! — зашипела Сахара Каракумовна, шевеля сухими длинными пальцами.
— Я выбираю, — заверил её Дмитрий. — Очень тщательно выбираю. Если не бороться с вами, то о каком внутреннем совершенствовании может быть речь? Человек только тогда сможет остаться человеком, когда будет противостоять куклам, возомнившим себя людьми.
— Что ты мелешь, придурок? — скандальным голосом выкрикнула Сахара.
— Вы вообще не можете существовать! — почти кричал Дима. — Это какая-то ошибка.
— Ошибка! — расхохоталась ему прямо в лицо прекрасная секретарша. — А ты кто такой? Кто ты такой, я тебя спрашиваю, чтобы это говорить? Фамилия как твоя?
— Моя фамилия? Моя фамилия?..
Дима напрягал память, но никак не мог вспомнить. Мешал всё усиливающийся шум в ушах и боль в левом виске.
— Моя фамилия… Сейчас…
На лице Сахары Каракумовны появилось злорадное выражение.
— Не знаешь, — зловеще пропела она. — А раз нет фамилии — нет и человека. Не бывает людей без фамилии!
Из-за шума в ушах Дмитрий почти не слышал её. Он бросил случайный взгляд в окно и увидел, что туман подобрался к его верхнему краю.
Вот что-то мелькнуло в тумане. Ему показалось, что это Та, от которой клубника лучше растёт. И белое платье её было соткано из тумана.
Дима сделал несколько неуверенных шагов к окну. Но девушка уже исчезла. Вместо неё в окне показалась скалящаяся физиономия Псевдохроноса. Но исчез и он.