— Пошли, пошли! — заторопил его Эбис. — Запоздалое раскаяние случилось? Не надо самокопаний и самобичеваний! Ты был, как все, и не более.
— Куда ты меня тянешь?
— Зайдём перед работой к Мруту — новому заведующему терапевтическим отделением. На пятиминутке его не было, потому что в отделении тяжёлый больной. Говорят, что Мрут где-то нашего возраста и довольно приличный человек. Ключа не носит, в отличие от нас, грешных. А что касаемо меня, то и многогрешных.
— Не надо, — вяло запротестовал Дима и повёл плечом. — Я пойду на скорую. Неудобно вот так вваливаться к человеку. Может быть у него дела какие-нибудь…
Эбис выпучил глаза и совершенно искренне сказал:
— Мы что, хуже каких-нибудь паршивых дел? Пойдём! Расскажем ему о пятиминутке. Пусть человек посмеётся.
Они прошли по ступенькам перехода, соединяющего поликлинику и стационар, повернули вправо, гулко затопали по коридору.
Физкабинет обдал их оранжерейной влажностью с запахами эвкалипта — ингаляторий уже обслуживал первых больных. Возле кабинета функциональной диагностики воздух был свеж; подле него стояли в рассохшихся кадках пальмы с растопыренными подсохшими листьями, похожими и формой, и цветом на прокуренные пальцы.
Эбис шёл, чуть подпрыгивая от избытка энергии. Он был крайне доволен собой. Всех встречных он задевал, подшучивал, сыпал прибаутками и то и дело приговаривал, обращаясь к Дмитрию:
— Ты заметил? Нет, скажи мне, ты заметил?! Здорово я Ступу Андрофаговну подсёк! Её прямо перекосило! И морда, как буряк стала! А Честноков?! У того так челюсть отвисла, что чуть о стол не ударилась! Вот я им дал, так дал! Долго ещё они будут Эбиса помнить! Будут знать, как против меня переть! Ну, чего ты молчишь? Скажи, здорово я им дал?
По лицу Дмитрия скользнула призрачная тень улыбки.
— Дал, дал. Конечно, дал. Как в том анекдоте: «Я ему так дал, что его под руки увели! А меня, как господина, унесли на носилках!».
— Из полей уносится печаль… — запел Эбис странным дребезжащим голосом. Умолк. Посмотрел на Дмитрия диковато выкаченными глазами. Продолжил: — Унесу тебя я в тундру, унесу к седым снегам… — снова помолчал и со вздохом закончил; — Всё было, только речка унесла…
Что-то неладное творилось с Эбисом. Дмитрий Маркович сказал коротко:
— Успокойся, дружище. Успокойся.
— Но я спокоен, друг! Больницей, своей судьбой доволен я! — Эбис гоготнул. — Я и вся моя семья.
Какая-то искра мелькнула в его глазах. Он совершенно осмысленно посмотрел на Дмитрия и тревожно спросил:
— Чего я тут нёс?
— Ничего. Ничего особенного. Попурри исполнил. Единственное замечание — к качеству звучания…