— Глаша говорит, что она тоже талантливая. Прямо раз десять на дню сама себе это перед зеркалом повторяет… — задумчиво вставил мальчишка. — Ой, продолжай, пожалуйста, я очень-очень внимательно слушаю!
— Стоит лешему прознать, что где-то на хуторе киска забавно мяучит или котик младенцев пеленает, он тут как тут! Дескать, вот тебе, кошечка, сметанка да маслице сливочное, а хозяину говорит, что, мол, животную вашу ждёт не дождётся Киевский театр и быть ей там великой артисткой али артистом. Подождите, говорит, пару месяцев, и станут денежки с неба сыпаться. А сейчас могу только один золотой дать, и тот медью…
— И что, продают им кошек?
— А то! Такие деньжищи на дороге не валяются. К тому же лешие своё дело знают, монеты хоть и фальшивые дают, зато сделаны на совесть, от настоящих сразу не отличишь, любо-дорого посмотреть.
— А потом? — явно заинтересовался масштабами аферы московский мальчик.
— А потом в центр с котом! Привозят, сдают на месяц ускоренной подготовки — и на продажу за сто золотых! Дело выгодное.
— Но где же мы деньги возьмём, Гаврюша?
— Не беспокойся, сторгуемся, — уклончиво ответил беззаботный рассказчик и подёргал за вожжи, давая птице сигнал на посадку. — Ты лучше голову береги. Всем хорош голубь супротив воробья, да только с корзиной управиться не может.
— А? — только и успел спросить мальчик, как почувствовал, что рыжий дружок просто выталкивает его наружу. — Мама? — слишком поздно вспомнил Егор, пробкой покидая воздушное судно.
— Кубарем, кубарем катись! — инструктировал Гаврюша, балансируя на краю борта и выбирая подходящий момент для собственного прыжка.
Корзину протащило совсем близко к поверхности земли, и теперь она медленно пошла наверх. Домовой прыгнул и покатился, пряча голову между коленок. Голубь уронил пустую корзину, сел сам и принялся клевать сухие шишки, как будто летел только за этим.
Домовой помог мальчику встать и отряхнуться.
— Живой? Целый?
— Вот было круто! По-десантски!
— Ну и хорошо, на обратном пути повторим, а теперь пошли. В центре, Егорушка, мы твоей бабке такого баюна подберём, она с ним не то что про аптеку, про все диагнозы свои забудет! Вот те… Эх, кабы я был православный, я б даже перекрестился!
— Главное, чтоб она от банковской карточки код помнила, — деловито заметил Егор. — Там у бабули пенсия.
Когда проходили мимо голубя, Гаврюша крикнул на птицу, как обычно кричат, прогоняя корову. Та поняла, что свободна, и отправилась по своим делам.
— Кажный час тут пролетают, как по расписанию, — уловив тревогу во взгляде Егорки, успокоил рыжий домовой. — Не боись, у нас хоть и сказка, но мы тоже на месте не стоим, развиваемся.