Ремонт в квартире у специалиста по жабам, батрахолога Иннокентия Ивановича Перепонкина шёл полным ходом. Потолки лоснились от свежей белой краски; жабы терпеливо ждали в аквариумах, разбросанных по всей Москве в квартирах и лабораториях друзей; велосипед хранился у Красивых, а сам Иннокентий Иванович занимал верхнюю полку поезда Москва — Баку, по дороге на конгресс по спасению земноводных от прямоходящих.
Маляры, два перепачканных узбека, только что закончили гонять валики по потолкам и временно покидали квартиру, чтобы перекусить «Дошираком» в чебуречной за углом. В этот удачный момент Егор, Гаврюша и повеселевший Маркс ввалились в одну из окрашенных комнат.
— Видал, как я умею, Егорка?! — выпятил грудь рыжий хвастун и бросил коту очередной кусок сыра. — Эх, ну и вонища! Самое то! Не продохнуть!
Комната была заставлена картонными коробками и сдвинутой к центру мебелью, накрытой полиэтиленовой плёнкой. Домовой подтащил пустую коробку, посадил туда кота и стал методично разворачивать и сбрасывать вдогонку кусочки «Дружбы».
— А вдруг переест? — забеспокоился мальчик.
— Этот? Никогда! Надо же его чем-то занять, пока нас не будет. — Гаврюша поднял с пола обрезок доски, положил на коробку, а сверху поставил железную банку с краской. — Уж лучше бы ему уснуть, пока мы бабуле помогаем. Пошли отседова.
И они вновь нырнули в стену.
Светлана Васильевна и лешие продолжали накалять воздух в подъезде взаимными угрозами. Пенсионерка вела в счёте, дедушки устали думать над ответами, путались и потихоньку забывали, зачем пожаловали. Когда один из них наконец предложил мирно разойтись, она была готова праздновать победу, но как назло из квартиры донеслись крики внучки:
— Бабуль, а котик-то, похоже, с концами пропал. Его нигде нет!
Тяжкая тишина нависла над противниками, старики-предприниматели тревожно зашевелили носами. Бороды встали торчком, а в глазах блеснули слёзы.
— Минуточку, — сказала Светлана Васильевна и строго добавила: — Никуда не расходитесь, я не закончила.
Дверь закрылась, а из соседней квартиры, в угаре химических запахов, вышли маляры.
— Что за город?! — взвыли измученные хозяева Лысого леса.
— Масква-мана, — угодливо подсказали узбекские работнички и под сдвоенное пение «Учкудук, три колодца-а!» поспешили вниз по лестнице.
— А… а давайте сбежим, — рискнул предложить младший леший, который первым разболтался перед бабушкой, — пока она там ходит, а? Потравимся ещё — вишь, вонь-то какая…
— Даже кот и тот сбежал, — добавил второй, который пытался угрожать хозяйке.
— Деньгу потеряем, зато сами целее будем! — одобрил третий, и все трое дунули вон из подъезда так, словно растворились в воздухе, будто их и вовсе не было. Единственной уликой, доказывающей визит лешаков, был маленький гриб-сморчок, завалившийся под ступеньку…