— Рано утром у меня назначено слушание, и я не был уверен, что ты выйдешь
вовремя. Потом вспомнил, что ты тоже должна присутствовать в зале заседаний. Тогда
сказал себе, что если ты действительно пунктуальна, как говорила вчера, то я мог бы
рискнуть. — Роджер проверил часы. — И мне повезло, ожидание тебя окупилось. Ты как
раз вовремя. Мне нравится эта новая версия тебя.
Она закатила глаза.
— Это не новость. Я так устроена.
Двери лифта открылись, и он предложил войти ей первой. Он всегда вёл себя как
джентльмен. Элизабет задалась вопросом, был ли он таким же джентльменом и в постели?
Спрашивал бы разрешения, прежде чем дотронуться? Или в постели ему нравилось
доминировать? Что-то ей подсказывало, как именно он себя вёл. Элизабет прошла вперёд
перед Роджером, и температура её тела повысилась на несколько градусов. Её ноги
задрожали, в то время как она представляла его, делающего с ней порочные вещи.
Элизабет прижала к груди руку и сдержала стон.
Святые небеса. Она должна восстановить контроль.
А действительно было бы так неправильно — переспать с Роджером? Он поступал
так постоянно. Без проблем приводил в свою постель женщин. И никогда не был влюблён
ни в одну из тех, с кем заводил интрижки. Если она будет осторожна, сможет поддержать
отношения, базирующиеся только на сексе, то почему бы и не развлечься немного, прежде
чем перевернуть страницу и переехать. До тех пор, пока сама для себя помнит, что не
должна в влюбляться Роджера.
Но стоит ли ей доверять своим обещаниям?
В этом у неё не было уверенности.
Это было серьёзной проблемой.
Откусив от круассана, Элизабет уставилась на его пресс. Он казался таким
накаченным и твёрдым. Элизабет могла бы поспорить, что сними он рубашку, и у неё
получится посчитать каждый кубик...
— Ты в порядке? — спросил Роджер, с любопытством глядя на неё, пока двери
лифта закрывались.
Элизабет не могла ответить, потому что круассан был сухим, а она откусила
слишком большой кусок. И прежде, чем смогла его проглотить, у Элизабет возникла
уверенность, что она задохнётся напротив мужчины, с которым хотела заняться сексом. В
её некрологе могли написать: умерла, подавившись и задохнувшись по вине круассана, потому что была слишком труслива, чтобы сказать мужчине, что желала его.
— Да. Конечно. А почему ты спрашиваешь?
— Ты смотрела на меня очень странно.
У неё запылали щёки.
— Прости. Я задумалась.
Он приподнял бровь и внимательно посмотрел своими голубыми глазами, которыми она была одержима после того, как вчера вечером Роджер оставил её у дверей, пожав на прощание руку. Он даже не попытался её поцеловать. Вместо этого, мужчина