хотела именного этого. И теперь, после принятия и признания, Элизабет почувствовала
себя свободной. — Я думаю, что именно по этой причине ничего тебе не сказала, потому
что в глубине сердца я знала, что не хотела тебя отпускать. Что я хотела остаться здесь.
Мне потребовалось время, чтобы понять это, но, в конце концов, это произошло.
Роджер смотрел на неё и не шевелился.
— Хочешь остаться?
— Я хочу остаться здесь с тобой и посмотреть, что получиться. То, как ты
заставляешь меня чувствовать себя — потрясающе, и я больше не хочу бояться. Мне
надоело стоять на краю обрыва. Я хочу прыгнуть и отдаться тебе. Я... я... — Она нервно
усмехнулась и заправила за ухо волосы. Элизабет застенчиво опустила голову, но затем
решительно её подняла.
— Я люблю тебя, Роджер Джексон, и знаю, что мы обещали не влюбляться. Я
нарушаю наше правило номер один, но ничего не могу с этим поделать. Я не могла себя
заставить не влюбиться в тебя, и мне совсем не жаль. Ты показал, что я жила в страхе, внутри оболочки. Я больше не хочу бояться, а просто хочу быть с тобой.
Роджер уставился на неё.
Он продолжал глазеть... и смотрел, и смотрел.
Выглядел нервным.
Молчание затянулось до бесконечности. Лиз начала жалеть, что это не
телевизионное шоу, и она не может отмотать назад по времени, прежде чем выболтала о
своих чувствах. Он ясно ей говорил, что не хочет любви и отношений. Так что же
заставило её подумать, будто он изменит свои идеи ради неё? Зачем ему это? Боже, какая
глупая.
Такая чертовски глупая.
Элизабет сглотнула, прилагая усилия и желая, чтобы он что-то сказал, что угодно, лишь бы не ощущать себя, словно совершила прыжок со скалы без страховочного троса:
— Роджер?..
Казалось, её голос вернул мужчину в реальность.
— Я… — Он очнулся и отступил назад, проводя рукой по волосам. — Дьявол, Лиз.
Я... я не знаю, что сказать.
Элизабет обняла себя руками, оставаясь сидеть на столешнице, куда он её посадил, прежде чем она открыла свой глупый рот.
— Просто скажи, что ты думаешь.
— Я думаю... — произнёс он с колебанием. — Я думаю, что если ты останешься
здесь, то возненавидишь меня и себя. И я не могу позволить такому случиться.
Абсолютно нет.
— Нет, не волнуйся. Именно этого хочу я. — Элизабет взяла Роджера за плечи и
посмотрела ему в глаза. Увидела в них бурю, печаль и тёмно-серый цвет. — Послушай. Я
хочу этого. Я хочу тебя. Я тебя люблю.
— Ты не можешь остаться, — сказал он, глядя на неё. — И не останешься.
Элизабет прикусила губу.
— Слушай, это не то, о чём я говорила, когда убеждала что не влюблюсь в тебя.
Дело совершенно в другом. Я думала, что несчастной меня делает этот город, и мне