Мы в полной темноте, и я абсолютно ничего не вижу. Пахнет затхлостью и сыростью, я не могу пошевелиться. Требуется максимальный самоконтроль, чтобы не потерять голову, находясь в такой тесноте. Я чувствую себя беспомощной, оказавшись в ловушке.
Мое дыхание ускоряется, сердце бешено скачет. Скулы напрягаются, потому что я стараюсь не стучать зубами. Высота и закрытое пространство ‒ вот два обстоятельства, которые я плохо переношу.
Кэтч замечает мой дискомфорт.
‒ Макс, ты должна успокоиться. Ты в безопасности.
Постепенно мои мышцы расслабляются, а дыхание замедляется. Обычно, когда мужчина говорит мне успокоиться, то сразу же ощущает твердость моих кулаков. Но когда подобное произносит Кэтч, я ему верю. Его слова меня успокаивают. Поэтому вместо концентрации на панике, которая ищет выход, я сосредотачиваюсь на нем.
Я слышу щелчок, и маленький луч света исходит из чего-то, что, по моему мнению, является ручкой. Кэтч вкладывает ручку в рот и с помощью освободившейся руки открывает еще одно отделение. Он что-то вынимает оттуда, велит мне положить это ему на спину. Оно тяжелое, и я предполагаю, что это бронежилет. Он вынимает что-то еще, я поворачиваю голову, и мы соприкасаемся щеками: щетина на его подбородке царапает мою нежную кожу. Я игнорирую ощущение возбуждения от этого соприкосновения и вместо этого смотрю за тем, что он делает. В небольшом свете я замечаю много оружия.
‒ Возьми, ‒ говорит он и вкладывает мне в руку холодный металл.
Тяжело, это Глок, калибр, наверное, 40.
‒ Предохранитель снят. Если кто-нибудь откроет люк, начинай стрелять.
Мы слышим тяжелые шаги, и в комнате слышатся приглушенные голоса. Кэтч опирается на локти, чтобы не сильно давить своим весом на меня, мы затихаем и слушаем.
Пока мужчины разговаривают, я слышу, как Кэтч считает различные голоса. Он заканчивает на трех.
Обхватив его руками, я пристраиваю оружие и ладонь на его спине. Я чувствую, как вздымается его грудь. У него частое дыхание. Он опускает голову, и я чувствую, как его губы касаются моей шеи. Это не поцелуй, он просто положил так голову.
Мы слышим тяжелый удар по подоконнику, и чей-то голос:
‒ Сэр, тут пусто.
Еще один тяжелый удар, и я чувствую, как капля пота скатывается у меня по лбу.
‒ Кэтч, ‒ шепчу я ему в плечо.
Я чувствую, как его губы касаются моего уха.
‒ Если кто-то откроет люк, ты начнешь стрелять. Думаешь, тебе будет видно из-за моего плеча?
Я поднимаю свободную руку и провожу ею по крепкому плечу, чтобы лучше понять, где оно.
‒ Да, ‒ шепчу я.
Раздается громкий треск и прямо на нас падают обломки. Я задерживаю дыхание и жду, когда незнакомцы подойдут вплотную к нам. Кто-то произносит: