Раздраженный этими мыслями, я сам обратился к Авесоль:
- Базиль мне ничего не рассказал толком о вашей вилле. Вы там держите музей?
- Ты чтоо?! - заорал Базиль будто бы в ужасе.
- Та же сам сказал про экспонат.
- Я это так! фи!гурально! - И он начал путано объяснять, что между «экспонатом» и обещанными им «неожиданностями» нет и не может быть никакой связи.
- Моя вилла вовсе не музей, - сказала Авесоль, мгновенно оборвав речевой поток Базиля. - Я не люблю музеи.
- Да это я так! не!у!дачно выразился про экспонаты! - и в свое оправдание Базиль припомнил массу случаев, когда разные достойные люди некорректным образом высказывались, и в отличии от высказывания Базиля, это имело серьезные, а то и пагубные последствия.
Под его болтовню я смотрел в окно на пробегающие пейзажи, размыто-неопределенные в лучах восхода, и такие же недооформленные мысли проносились у меня в голове. Я задремал, потом в какой-то момент очнулся, не открывая глаз; услышал вместо голоса Базиля тишину и позволил себе погрузиться в сон.
Когда я проснулся, за окном было сумеречно. Базиль, неприлично раскинувшись, храпел справа. Я посмотрел на Авесоль. Она сидела все в той же позе, только теперь глядя на меня широко раскрытыми очами. Я попытался увидеть, какого они цвета, но было слишком темно.
- Почему темно? - спросил я. - Неужели мы так долго ехали?
Авесоль ответила, что надвигается гроза.
Базиль подскочил, словно в него воткнули иглу.
- Что? Что? Приехали?
- Приехали, - ответила Авесоль, и голос ее прозвучал как-то зловеще.
6.
Сквозь окно я увидел массивную высокую стену, уходящую далеко в сторону. Мелькнула пара жирных полуколонн и часть ступенчатой арки. Наш катафалк въехал в темный туннель.
В стенах справа и слева холодным белым светом мерцали глубокие ниши в человеческий рост, и там стояли мумии, высохшие и почерневшие, все в одинаковых длинных туниках винного цвета. Одежды оставляли на виду только головы. Можно было различить черты (некогда) лиц на обтянутых остатками кожи черепах, ужасающие склеенные веки на месте глаз; у некоторых сохранились волосы.
- Нор!мальные при!вратнички? - хохотнул Базиль. - О! Да у них пополнение! Я хорошо помню, что в прошлый раз их было пятеро! Откуда новенький?
Авесоль промолчала.
Машина выехала из туннеля, и начался сильный дождь.
Поместье было велико.
Некоторое время мы ехали вдоль ограды, которую вдали скрывали зеленые заросли. Свернув от стены вправо, мы проехали апельсинную рощу и миртовую аллею, где деревья чередовались со скульптурными изображениями символического вида Смерти, – в широком монашеском плаще с капюшоном, обрамляющим хищно оскаленный череп; с гигантскими крыльями, развернутыми над голым скелетом; взмахивающую огромной косой и опирающуюся на нее, как-будто отдыхая от жатвы.