— Мам, мы…
— Мы летим на Рашиан, — ответил Кейн. — Наследник империи должен родиться на родной планете.
— Понятно, — протянула мама разочарованно. — Значит, скоро вас не ждать.
Глядя на вытянувшиеся лица родных, я сама захотела заплакать
— Вообще — то, у меня была мысль пригласить вас в гости, — сжав мою ладонь в своей руке, произнёс Кейн. — Не сейчас… а так спустя месяца три после рождения Михаэля. У вас будет в распоряжении собственный корабль и целый штат помощников, — на всякий случай уточнил мой супруг.
Глаза у бабушки и Юльки одинаково загорелись.
— Эм…
— Вообще — то…
— Ну, если честно сказать, то…
— Мы приедем, Алёнка! — подал голос мой младший братишка, сидевший на ковре возле мамы. — Обязательно приедем.
— Это большая честь для нас, Ддаррххгрэн Кейрран, — склонив голову в уважительном поклоне, церемониально произнёс Том. — Увидеть своими глазами столицу империи — мечта каждого подданного.
— Ну не знаю, — протянула бабуля с показательным сомнением. — Я в Москве раз двадцать, посчитай, уже была, а время равно больше люблю родной городок, и ни на что его не променяю. Недаром Гагарин родом с наших мест был — места у нас особые… Впрочем, вам, иностранцам, не понять.
— Бабушка! — воскликнула я.
— Мама!
— Вера Васильевна!
И только Юлька, хранившая спокойствие, внимательно смотрела сквозь плотную занавесу голограммы.
— А ты изменилась, Алёнка… Сильно изменилась.
— Да мы же с ней только дней десять назад разговаривали, — всплеснула руками мама. — Никак не больше.
Юлька же — внимательная прозорливая Юлька покачала головой.
— Так не в днях же дело… Иногда за день успеваешь целую жизнь прожить, а иногда и за год — меньше дня.
— И то верно, — кивнула мама, внимательно ко мне приглядевшись.
А я… Сжав зубы, я старалась не вспоминать обо всех тех днях, за которые я повзрослела…
Как я брела по бескрайнему безлюдному Юхкону — и мне то чудились голоса родных. зовущих меня куда — то; то хохочущая вслед, Агата… Сколько раз, изображая из себя Никиту во время рейсов со Стивом, я надеялась, что кто — нибудь также поможет моим родным, если они окажутся в беде… Как я вспоминала Коленьку. когда неуклюже переводила американским деткам — сиротам русские народные сказки. И как выла ночами в подушку. представляя где — то бредушего в одиночестве Коленьку… Как умирала от голода в бесконечных снега Канады и Америки, согреваясь только воспоминаниями о родном доме; представляя перед собой любимую большой кружку — доверху наполненный горячим кофе и тарелку жареной картошки… Сколько дней я жила только воспоминаниями и мечтами…