Кейн рассмеялся и увлёк меня вглубь зала.
Спустя только около часа, а то и час — полтора, гонг прозвучавший в зале, оповестил собравшихся, что ужин начал готовиться.
Начал — в прямом смысле. Это я уже проходила на прошлых вечерах. Еду для рашинского высшего общества готовили прямо на месте — как раз перед гостями.
Подводя меня к выбранному месту, Кейн как — то так умудрился наклониться, что губами сумел прихватить мочку моего уха — вроде бы мимолетная, почти украденная ласка… но всё моё тело тут же отозвалось на призыв мужчины.
Кейн, почувствовав моё состояние, довольно хмыкнул.
— Моя страстная девочка, — про русски шепнул мне он, — сегодня дадим твоему телу отдых, но завтра… Завтра я с тебя не слезу, — и он выразительно взглянул на меня.
— В прямом смысле этого слова. Так что готовься, милая…
Я, скорее всего, покраснев как мак цвет на солнце, буркнула что — то неразборчивое… И чтобы избавиться от неловкости, брякнула первое попавшее:
— А почему вчера ты изменил своё решение?
Какое? — нахмурился Кейн.
Я прикусила язык, понимая, что не то спросила. Но Кейн и сам понял.
— Я прекрасно понимаю, что такое гордость, и не стал бы требовать от тебя того, чего ты не в состоянии пока мне дать. Ты слишком недавно стала женой. Вот если через пару лет случиться что — то подобное… — и Кейн в мечтах вроде бы даже причмокнул от удовольствия.
— Тогда почему ты… — Я ненавидела ту мямлю, которой стала. — Почему ты так долго…
Кейн выгнул бровь.
— Ты понимаешь, о чем я, — возразила я на его молчаливый протест. — Ты ведь знал. что я уже не верю в эти россказни Агаты — как она только сумела такое придумать — и всё — равно держал на расстоянии.
— Я не знал, — спокойно пожал плечами Кейн. — До вчерашнего вечера не знал.
— То есть?
Кейн внимательно посмотрел мне в глаза.
— Алена, чтение мыслей не такое легкое занятие, как кажется… Пока мысли неглубокие, не затрагивающие твоё настроение, твои чувства — шанс. что я их услышу — не большой. К тому же, я сам дал тебе право решать… На станции ты потихоньку вживалась в свою новую жизнь, потихоньку знакомилась с нашим обществом… но ни разу до вчерашнего дня я не услышал от тебя четкой мысли о том, что всё сказанное Агатой бред и выдумка.
Кейн растянул губы в неприятной улыбке.
— Я нужен тебе — ничуть не меньше чем ты нужна мне. Просто ты это должна осознать сама, безо всякой подсказки.
Я не могла, не хотела обманывать ни себя, ни его.
Кейн кивнул, понимая мои чувства и мысли.
— А что касается Агатиных выдумок, то знаешь… — взвившийся ввысь огонь прервал наш разговор. Я замолчала, заворожено глядя на то, как пламя — настоящее живое пламя — переливаясь всеми оттенками красного и оранжевого, полыхает неподалеку от нас. Тут же в зале зазвучали барабаны — и появившиеся возле огня шеф — повара принялись споро разделывать мясо на тонкие кусочки и обжаривать их прямо на огне. Под шум барабанов к нам походили всё новые и новые «Люди» — то есть рашианцы: военные, служившие на станции, а также представители аристократии, которые сильно выделялись своими хотя и приглушёнными, но всё же цветными, одеждами.