– Вопросов нет. Разрешите исполнять?
Брандмейстер ушел. Дзебоей уже звонил в Охранное отделение. В дверь заглянул офицер дежурной службы.
– Чай господин полковник! Разрешите?
– Проходи, ставь на стол. Это все? Хоть галет каких-нибудь догадался бы!
– Виноват, догадался. К вам шеф-повар Тигран Аванов просится.
– Пусть заходит!
Через минуту полковник Дзебоев уже обедал ухой из осетрины на первое, и грузинскими хинкали на второе. На крыльце терпеливо ждал посуду внук шеф-повара Аванес. Тот самый, что так удачно продавал на конвойном перроне чебуреки с мясом.
*****
Через два часа вернулся брандмейстер Горшков. С ним – начальник уездного Охранного отделения поручик жандармерии Уткин и его помощник прапорщик Лебедев.
Все расселись за большим столом.
– Начнем? – спросил Дзебоев. – Если есть, что доложить, докладывайте, не тяните.
Пришедшие переглянулись. Начал Горшков. Из своего портфеля белого брезента выложил на стол тяжелый бумажный пакет и пухлую папку документов.
– Докладываю:
Первое: подозреваемый рабочий истопник Первой мужской гимназии Иван Сизов полностью изобличён в краже химических элементов из кабинета физики в упомянутой гимназии.
Второе: Иван Сизов изобличён в умышленном убийстве подданного России из Ростова Иннокентия Ивановича Реутова, он же Кеша Лом. Орудие убийства – пистолет «Браунинг» калибра 7,65 найден обыском во дворе дома, где проживал Сизов, а именно: за стропилом крыши отхожего места, завернутым в промасленную бумагу.
Третье: Перед смертью Иван Сизов был допрошен…
– Подожди, Семён Никитич! – Дзебоев резко встал с места. – Так он что, умер?!
– Умер, Владимир Георгиевич. Умер. Сам умер во время допроса. Сердце ни к черту, а еще молодой. Операции не выдержал, наркоза морфием. «Множественные переломы костей плюсны правой ноги». Это очень больно! Фельдшерица подтвердить может. Сам главврач Агапьев справку нам выдал. Не при чем мы!
– Вы что там все – с ума посходили! Во время допроса! Завтра все это в газетах будет. Знаете, под какими заголовками? «Очередное преступление царских жандармов!», «Несчастный сирота-инвалид не выдержал жандармского допроса!» и прочее… Не ожидал я такого от тебя, Семён Никитич!
Дзебоев без сил опустился на свой стул, стал судорожно расстегивать крючки воротника мундира. Прапорщик Лебедев кинулся к окну, распахнул его, потом к графину, налил пол стакана воды и подал Дзебоеву.
– Спасибо, казак, – прохрипел полковник. – Открой первый ящик стола, там валерьянка. Накапай сорок капель…
Отдышавшись, Дзебоев подал знак Горшкову продолжать.
Горшков и продолжил именно с того места, на котором его прервал начальник.