Дополняли невеселую картину два инопланетных засранца, выглядевших отвратительно бодрыми и довольными жизнью. Черный улегся поодаль, подогнув длинные суставчатые ноги и медленно поворачивая безглазый череп туда-сюда — в точности как бдят сторожевые животные. Его здоровенный собрат торчал неподалеку от охотника, скалясь во всю пасть и пуская тягучие слюни. Стоило малость оклемавшемуся Сайнже сделать неуверенную попытку встать на ноги, рядом вонзился в землю бронированный кончик хвоста. Зверюга нанесла хлесткий удар с такой точностью и меткостью, что иззубренное костяное копье пролетело впритирку с человеческой ногой.
Намек был прост и ясен: сиди и не рыпайся. Мы обдумываем, каким именно способом тебя прикончить.
— Ладно, — сквозь зубы процедил охотник, плюхаясь обратно. — Уговорили.
Черный альяс испустил длинное скрежещущее ворчание. Белый ответил фырканьем и рассеянно повозил передней лапой в траве перед собой. Подцепил кривым когтем и приподнял широкий пояс Сайнжи с кобурами и обеими драгоценными револьверами. Само собой, насквозь промокшими, но это не беда. Оружие можно высушить, вычистить, заново промаслить и...
Так. Стоп. Твари, кажется, вытащили его из реки и вполне целенаправленно ободрали пояс, лишив оружия и наглядно показав хумансоо, в чьих лапах его собственность. Треклятые зверюги действовали слаженной командой, заранее выбрав место для засады и намеренно приведя туда преследователя...
— Эй, вы точно не разумные?
Никогда прежде бесстрашный охотник с Найхави не чувствовал себя бо;льшим идиотом, чем сейчас, пытаясь разговаривать с теми, на кого недавно охотился. Черный альяс пренебрежительно отвернулся. Белый забулькал, словно в попытках удержать рвущуюся наружу отрыжку.
— Согласен, версия ни к черту. Или разумом вы с братцем не блещете.
Зря он это сказал. Белая тварь рывком подалась вперед. В мощной груди зародился нарастающий, непрерывный рык — звучащий на одной ноте надрывный вой механической пилы, вгрызающейся в ствол. Рефлекторно Сайнжа дернулся отползти назад, отталкиваясь руками, спохватился и замер на месте. Оскаленная морда неумолимо приближалась, заполняя весь видимый обзор. Он мог заглянуть в глубину огромной черной пасти, обрамленной частоколом блестящих зубов, увидеть толстенный язык цвета ошпаренного мяса, ощутить ацетоновую вонь из глотки чудовища... Липкий, тяжелый сгусток слюны упал на вытянутую ногу охотника. Тварь надвигалась, ведомая намерением сомкнуть челюсти вокруг человеческой головы.
Сайнжа хотел закрыть глаза, прежде чем услышит хруст собственного раскалывающегося черепа. Веки дрогнули, не желая смыкаться, и за остекленевшими человеческими глазами, отчетливо прозвучал тихий голосок. Изрекший не утраченное откровение Древней Матери и не подходящий случаю клич гибнущего в бою воина, но единственную робкую фразу: