Придя по просьбе обессилевшей матери вечером того же дня в клинику за вещами покойного друга, Дария первым делом заглянула под матрац. Солнечный камешек лежал там, где она его оставила. Вспомнив, что тот был каким-то невероятно горячим, девушка, прежде чем взять его, послюнила пальцы. Но почувствовала лишь холод. Мёртвый.
Гелиолит остыл вместе с Эрно…
Светлана прилетела в Лондон следующим утром на своём самолёте и, сопровождаемая встретившим её мистером Скопперсом, примчалась в Кембридж. Дарьку она застала в квартире. В состоянии, близком к помешательству.
Дочь, толком не спавшая больше двух недель, выглядела, конечно, получше лежавшего в гробу Эрно. Но ненамного.
— Девочка моя, мне очень жаль, что произошло такое несчастье. Но, прости, я тебя здесь не оставлю ни на день. Сегодня же вечером мы вернёмся в Москву.
— Мама, — застонала Дарька. — А похороны?
— Я вчера говорила по телефону с отцом Эрно, — ответила Светлана. — Твоего друга похоронят на родине. Его тело сегодня же отправят в Финляндию… Извини, что перескакиваю на другую тему, но по поводу учебных документов не беспокойся. Джерри уже договорился насчёт академического отпуска. Если хочешь, переведёмся в Оксфорд. Или, может, в Сорбонну?
— Мама! — вскрикнула Дарька и отстранилась от Светланы. — Оставь меня в покое со своими университетами. Я вообще больше не собираюсь нигде учиться!
— Ну, ну, ну… Прости меня, пожалуйста. Я вовсе не хотела тебя обидеть, — сказала мать, открыла шкаф и начала складывать вещи. — Поверь, я знаю, какой ад — потеря близкого человека. Поэтому и прилетела тебя поддержать… Когда умер отец, со мной осталась только ты… Такая кроха… И несмотря на то, что утешить словами ты меня не могла, одним своим взглядом вселяла надежду… Сейчас, Даренька, ты можешь злиться на меня, негодовать по поводу принимаемых мною решений, но, извини, я лучше знаю, что делать. Не поддавайся отчаянию, дочь. Жизнь, какой бы мрачной она тебе сейчас ни казалась, продолжается. Конечно же, всё совсем не весело, но постарайся принять факт, что Эрно уже не вернуть.
Дарька слушала мать с внутренним напряжением. Она стояла сейчас посреди комнаты и не знала, куда деть руки, которые не слушались посылов мозга и постоянно пытались за что-то ухватиться. Но последняя реплика, ввергла девушку в неистовство.
— Не смей, — тихо отчеканила она.
— Ты что-то сказала? — повернулась Светлана, держа в руках плечики с блузками.
— Не смей говорить, что Эрно нельзя вернуть, — грозно прошептала Дарька. — Да, он умер. Но я найду способ… Есть ещё шанс. Маленький. Ничтожный. Но есть. И я обязательно им воспользуюсь… Я верну его, вот увидишь! Чего бы мне это ни стоило… Поняла?