— Да так, юморю, — улыбнулся я, — люблю, знаете ли, Семен, каламбуры выкобенивать.
Катерпиллер громко рассмеялся и мягко похлопал меня по спине.
— Уважаю, Агамемнон! Юмор — дело хорошее. Причем, что занимательно, и к месту, и не к месту. На юморных тараканов обижаться грех. Уважил старика, Сократов. Молодец!
— Стараюсь, Семен, — ухмыльнулся я, — это у меня наследственно, от предков. Кстати, давно вы с Сократом знакомы?
— А мы и не знакомы, — перестал смеяться Катерпиллер, — я сказал: слухами земля полнится. Мы ж тут не только в норе сидим, а еще общаемся, торговлю ведем, культурным обменом в полный рост занимаемся, сельским хозяйством… Вон, плесень какую вывели. Такую поищи на всей Петроградской… А кофий?
— Кофе знатный, — поддакнул я.
— Вот… А про ваш Сократов клан мне от Правопушкарских известно, от родни. У них там с вами какие-то семейные связи… Кто-то то ли от них к вам, то ли от вас к ним перебрался… Миграция, понимаешь… Я, от кого точно не помню, но про Сократа не раз слыхал. Говорят, второго такого интеллектуала во всем Петербурге днем с огнем не сыскать… Я скептик. Не особо верил, а вот тебя, Агам, увидел, пообщался чуток, и сомнения мои рассеялись. Уж коль ты, молодой таракан, такой ничего себе не глупый, то каковы ваши старшие-то, а? Логично?
— Логично, Семен, — кивнул я и решил тоже перейти на «ты». Тем более что каждая выпитая капля амброзии все сильнее растормаживала мое сознание.
— Что ж, пора вернуться к нашим клопам, — выпустил Катерпиллер очередную струю ароматного дыма. — Расскажи старику, Агамемнон, каким ветром тебя в наши края занесло…
И я рассказал. И про «Abibas», и про обморок, и про долгое путешествие с Анной Андреевной. О том, как оказался в бутылке и как из нее с помощью Муши Чкаловской выбрался. Умолчал только о мечтах…
— Добрая муха, — кивнул Катерпиллер, когда я закончил свое длинное повествование, — у нас с ней пакт.
— Пакт? — удивился я.
— Ага, — кивнул Семен Обусловович, — она нам на кофе во время просушки оного не гадит, а мы плесень в кухню не тащим. Они, мухи, грибка не выносят.
— Я заметил, — кивнул, скорее для поддержания разговора. Потому что ничего подобного я ровным счетом заметить не мог. — Прости, Семен, Муша мне сказала, что Катерпиллер — это твой творческий псевдоним…
— Да, да, да… — задумался хозяин. — Это ты точно выразился. Именно псевдоним. И именно творческий. Красиво звучит, правда? Но, главное, очень прогрессивно.
— Ага, — осторожно согласился я, — но только малость непонятно.
— Что ж, непонятно — разъясним. Ты только не перебивай. Дело в том, Агамемнон, что сам я нездешний, как и ты. Правда, молодость свою буйную провел не так далеко, не на Зине Портновой. У меня все проще, родился я на той стороне улицы…