Олег таинственно улыбнулся, а я кивнул усами:
— А поезд когда?
— Прямого нет, только через Москву или Нижний Новгород. Но от Нижнего придется на автобусе тащиться. Это почти десять часов. Оно нам надо? — Олега, похоже, и самого переполняли эмоции.
— Поедем сегодня на ночном до Москвы, а завтра из столицы рванем сразу на место. Кабаков билеты уже заказал. На оба паровоза забронировали СВ, чтобы с нами в купе лишних не было. Нормально?
Еще как! Господи, я первый раз поеду на настоящем поезде! Я побываю в столице, пусть проездом, но все-таки! И в этой, как ее? В Йошкар-Оле? Посмотрю на тараканов со всей страны! Бог мой, о таком даже не мечталось.
— Олег, — благодарно произнес я, — ты наш самый лучший менеджер. Мы с Васей тебе по гроб жизни обязаны, правда, Василий?
Ферзиков, улыбнувшись, кивнул.
— Тогда с вас победа! — весело произнес Олег и поднялся из-за стола. — Вы собирайтесь, а я к Любе пока съезжу, она еще не в курсе.
— Давай, — согласился Василий. — Слушай, может, ты по пути и билеты выкупишь?
— Машину дашь, выкуплю, — ответил Кабаков.
— Коньяк ты не пил… Доверенность у тебя есть, а ключи возьми, они рядом с телефоном, на тумбочке. Кстати, на заправку заедь, бензину почти нет.
— Сделаем, — кивнул Кабаков, и через полминуты мы уже слышали грохот захлопнувшейся за ним двери.
Василий налил стопку коньяку, отломил дольку шоколада и, посмотрев на меня добрым, но чуточку погрустневшим взглядом, залпом выпил. Нюхнув шоколад, он пару раз хлопнул веками, что означало верх блаженства, и откинулся на спинку стула.
— Ты доволен, Агамемнон?
— Еще спрашиваешь! — воскликнул я. — Ты еще об этом спрашиваешь?! Васенька, друг мой, как я вас с Олежеком обожаю! Ты даже представить не можешь! Мы ж друзья?
— Конечно, — улыбнулся Ферзиков и осторожно посадил меня на свою ладонь. — Что за вопрос? Если б не ты, таракан, мы б с Кабаковым до сих пор в дерьме сидели. Нет, брат, то, что ты для нас сделал не ценить — надо настоящей свиньей быть. И дело не только в деньгах… Понимаешь, о чем я?
Я кивнул одним усом, что сейчас означало — не совсем.
— Ты, Агамемнон, меня к жизни вернул. Я ж как без всего… без работы, без средств, без друзей, без любви остался, жить совсем не хотел… Не верил ни в себя, ни в справедливость эту чертову… А ты…
Будь я человеком, наверное, покраснел бы. Лесть, она, конечно же, приятна, но уж очень я стесняюсь, когда ее слушаю.
— Вась, — оборвал я друга на полуслове, — перестань. Я и так все знаю. И мне ты тоже помог. Давай лучше о деле потолкуем. Меня, честно говоря, марафон беспокоит. У вас, у людей, это сорок два километра. А у нас?