Самохин обернулся на Олега:
— Идем… — почти прошептал он.
Филимонов покорно зашагал за приятелем.
Дима привел его к себе в комнату. Последний месяц он жил один: предыдущего соседа, тоже, кстати, из Питера, отправили в дисциплинарный батальон. Так что Самохин жил как барин, один.
— Что ты хотел? — наконец поинтересовался Олег. Но вышло как-то тускло.
Дима запер дверь, покосился на репродукцию над кроватью, нервно мигнул и сел на кровать напротив Олега.
— Они тебя завернули, — после долгого молчания сказал он. — Что будешь делать?
Филимонов пожал плечами. Что тут сказать?
Самохин опять посмотрел на репродукцию. Там, на рисунке, десятки «Сынов Ленина» шли на приступ натовской цитадели. Огонь, дым, кровь и идущий впереди всех комиссар, сжимающий в руках красное знамя гвардии.
Олег скривился от всколыхнувшейся обиды.
— Тут такое дело… — замялся Дима. Облизнул пересохшие губы и шумно вздохнул. — Такое дело, понимаешь… Черт… Сложно это.
Олег без интереса наблюдал за приятелем.
— Мне нужна твоя помощь, — выпалил он, и опять бросил взгляд на репродукцию. Опасается прослушки, что ли — мелькнула мысль у Олега.
— Помощь? — тускло спросил он.
— Меня разжаловали, Олег. За то, что я хотел спасти наших…
— Не за…
— Не спорь со мною! — окрысился Дима. — Я не хочу спорить. Нас отвергли, понимаешь?
Олег не понимал.
— Отвергли. Отбросили. Тебе отказали в комиссарстве, меня сбросили с ефрейтора до рядового. Разве это справедливо, а?
Филимонову хотелось сказать, что с его точки зрения — Самохина правильно разжаловали. Но это означало хоть на секунду признать, что сам Олег недостоин чина комиссара. А вот этого он никак допустить не мог.
— Я не понимаю, что ты от меня хочешь, Дима…
— Мы можем отомстить! — жарко зашептал Самохин. Глаза его сузились, а верхняя губа в зверином оскале потянулась к носу. Зубы у Димы были белые, здоровые. Большая редкость среди «Сынов Ленина».
Олег молча ждал продолжения.
— Я узнал, где они хранят Грааль. И у меня есть туда доступ! Мы можем выкрасть его, Олег! А там натовцы нас на руках будут носить. Жить будем как короли! Свой дом, понимаешь? И не на орбите, а в жилых кварталах на Земле. Отдельный дом! Я уверен, что они примут нас. Грааль много значит для капелланов!
У Филимонова задрожало левое веко. Противный тик показался ему постыдным, и потому он прикрыл лицо ладонью.
Верить в то, что говорил истинный «Сын Ленина» — не хотелось. Не мог Дима пасть так низко. Не мог!
— У меня есть каналы, по которым я могу связаться с натовцами, Олег. Я уже сделал это. Они будут ждать. Они обещают нам гражданство. Мы будем жить не на этой вонючей станции, под пятой комиссаров, а в нормальном месте. В нормальном мире.