Я на вопрос не ответила и подалась вперед, чтобы поймать его взгляд:
— А ты, Кир? В чем принципиальная разница между тобой днем и тобой ночью?
— А что я? — он будто удивился. — Разве я тебя гноблю или заставляю демонстрировать подчинение повсюду?
— Нет, я имела в виду, ты бы хотел, чтобы я так же… сидела у твоих ног?
— Здесь? — он поднял глаза к потолку, подумал и ответил не без иронии: — О да. Даже притворяться не буду, что эта мысль не заводит. Когда мы наедине — тоже да. Но я никогда не поставлю твою репутацию в угоду таким отношениям. И считаю собачьим бредом, когда дом пытается контролировать своего нижнего вообще во всем. Хотя и такое бывает. Но нет ничего более жалкого, чем саб, потерявший вообще все личные качества. Нет, Маш, ты мне нравишься именно такой — и я буду втройне счастлив, когда время от времени ты будешь мне сдаваться, потому что это нравится нам обоим.
— Да ты просто ангел! — не удержалась я от сарказма.
— Не люблю хвастаться. Но люблю, когда меня без предупреждения хвалят.
Я боролась с двумя взаимоисключающими желаниями: уйти, чтобы еще раз хорошенько обдумать план, который явно трещал по швам, и дотянуться кончиками пальцев до его губ — то ли ради самого касания, то ли чтобы перестал улыбаться с непонятным подтекстом. Когда официант принес вино и разлил по бокалам, я свой осушила залпом. Вспомнила, что в Тему пьяных не берут, плеснула себе еще на два глотка и снова выпила. Вино некрепкое, меня не развезет, зато, возможно, прибавится смелости вести себя более дерзко.
За всеми моими маневрами пристально наблюдали, но не комментировали. На сцене вообще началась какая-то массовая оргия, и стоило тщательно приглядеться, чтобы убедиться — танцоры все еще в одежде. Однако танцы эти сказались и на общей атмосфере — в зале заметно росло напряжение, а выходящие на очередной трек пары все теснее жались друг к другу. Точнее, нижние, которых сразу можно отличить по ошейникам, льнули, а верхние чаще всего изображали отстраненность. Хотя изображали ли? Ведь они наверняка такими и обязаны быть — не теряющими головы и не поддающимися на провокации.
Нечто подобное происходило и конкретно за нашим столиком — Кирилл ни на что не поддавался и даже наоборот, вдруг перешел к серьезной теме:
— Маш, я снова вернусь к вопросу о трудовом договоре на обучение. Ты подумала?
— Подумала, — я улыбнулась пьяно, хотя состояние только изображала. — Кир, ты ведь понимаешь, что это зависимость? Вряд ли ты всерьез считаешь меня самым перспективным специалистом в будущем, следовательно, это предложение — чистые личные отношения. Я просто не могу тебе так сильно задолжать.