Он расхохотался громко и искренне. Отступил, запрокинув голову вверх. И, просмеявшись, снова посмотрел на меня, но уже не приближался:
— Да, тот самый ревнивец, как же. И где он был все это время? Как относится к твоей второй работе, там никаких двусмысленностей не возникает? Маш, да прекрати ты извиваться. Тебе проще отпугивать меня ужасом в глазах… Хотя постой-ка, мы же оба знаем про мои наклонности. А может, ужас меня только разогреет? Тогда продолжай.
Своего он добился — теперь я посмотрела на него с неприязнью. Спрыгнула на землю и направилась в подъезд. Услышала в спину:
— То есть свидание отменяется?
Мужчина вел себя так, словно его вообще ничего не тревожит. Считает себя правым по всем пунктам, а загонять жертву в капкан — это вообще, должно быть, любимое развлечение. Он даже не спросил, откуда я узнала, — настолько уверенно себя ощущает. А я поймала себя на том, что не боюсь. Наверное, все-таки успела узнать Кира так хорошо, что понимаю — ему нужно подчинение добровольное, когда женщина внутри без стержня, но до этого момента он ничего серьезного с ней не сделает. Развернулась легко на каблуках и, неожиданно для себя, нашла силы для улыбки:
— Отменяется, Кирилл Алексеевич.
— Кир, — поправил он зачем-то. — Или уже Мастер, если боишься, что я пропущу намек.
— И Кир тоже на свидание со мной не идет. И Мастер с ним. Вся толпа в пролете.
— А, так это планировалось все-таки свидание? — он вообще оказался непрошибаемым и методично гнул свою линию.
Я с мысли не сбилась, собираясь поставить точку:
— Ничего не получится, Кир. Хорошие отношения на такой ноте не начинаются, а плохие мне не нужны. Если мне вообще нужны отношения.
— Так давай начнем отношения на хорошей ноте, Маш. Например, с этого момента станем говорить друг другу правду.
Он удачно меня провоцировал, если я снова шагнула к нему, не сдерживая шипения:
— Правду хочешь? А давай я начну! Первое: ты мне мог бы понравиться, но только без того знания, которое никуда не денешь. Да, твои пристрастия не для каждой, но ты ведь и сам в курсе? Второе: твое желание завязано только на сексе, это вообще претит всем моим настройкам. Третье: я не девственница! Что, все еще хочешь невинного тельца? Не рухнуло либидо-то? — справедливости ради, на этих словах он даже в лице не изменился — улыбался все так же. Потому я и продолжила: — И четвертое: мне противно это ощущение, в котором я сейчас нахожусь. Я тебе не мышь, с которой можно играть и даже не притворяться, что от нее что-то зависит.
— По поводу последнего замечу, что этим ощущением я тебе показал, кто из нас всегда будет главным. Не лишнее, если мы больше не хотим неприятных сюрпризов. Еще что-нибудь?