Я приложила руку к груди и пафосно выдала, пока она в этом раю и малинку не разглядела:
— Обожаю свеколку. Сажать. Для того в Москву и рвалась.
Слезы благодарности на глаза не навернулись для полного образа, а уехать отсюда я надеялась все-таки до начала фермерского сезона. Даже после этого думала бабулька долго. Языком цокала, рассматривая старую колымагу, на которой я прикатила. А потом, вероятно, решила, что желающих и так никого — объявление висело с конца прошлого года, а воровать у нее все равно нечего.
В итоге она меня зачем-то и на чай к себе зазвала, и расспросами замучила — пришлось выложить почти полную биографию, как на полицейском допросе. Зато после этой пыточной я получила добродушную улыбку, несколько советов по макияжу и ключи. Дело сделано.
Однако перевозку вещей и расчет с предыдущими арендодателями отложила на завтра. Времени оставалось только на то, чтобы заполучить треклятую забытую подпись.
Судьба с присущей ей иронией объединила худший и лучший из ожидаемых вариантов: директор вышел из офиса в сопровождении женщин из бухгалтерии.
— О, Маша! — первой меня разглядела Настя. — По нам уже соскучилась или решила вернуться?
Я выдала заготовленное с такой же доброжелательной улыбкой:
— Здравствуйте! Да нет, Насть, я хотела попросить Кирилла Алексеевича написать характеристику, в некоторых местах требуют.
Ирина Вадимовна понимающе закивала, она родом из тех времен, когда подобные отзывы с места учебы или работы имели какой-то вес. Вот только Кирилл изобразил веселое удивление:
— Характеристику? Так это смотря куда просят, Мария. Видите ли, в некоторых обязанностях к вам придраться невозможно, а в других — откровенная халтура.
Как он интересно разделил две мои специальности… Я сузила глаза, посмотрела на него испепеляюще, но проблеяла жалобно-жалобно, как выброшенный под дождь котенок:
— Кирилл Алексеевич, я очень прошу.
Он не стал издеваться дальше:
— Садитесь в машину, холодно. Там обсудим.
И, когда женщины, помахав нам на прощание, удалились, а он сел в машину и завел двигатель, то заговорил совсем другим тоном — ни капли предыдущей холодной выдержки, одно веселье:
— Маш, ты окончательно решила всех подвести к мысли о нашем романе? Ну какая характеристика? За характеристикой в кабинет бы и шла, а не тряслась на парковке.
Я немного обиделась:
— А чего тебе сплетни? Я уже все равно на тебя не работаю. Пусть думают что хотят, не плевать ли?
— Не плевать только в одном случае — если слухи будут совпадать с действительностью. Так уж и быть, тогда я буду согласен. Ладно, Маш, я не упрекаю. На самом деле не знаю, как выразить свою радость. Это тот самый твой шаг, о котором я вчера говорил?