– К счастью для Анны-Марии, – заметила воровка, – барон Грей еще не уведомлен о масштабах ее творчества. Дворецкий не рискнул написать ему обо всех «улучшениях», сделанных госпожой. Его благородие полагает, что его супруга развлекает себя тем же, чем пыталась заниматься в его загородном имении.
– Вот как? Но дать бал Анна-Мария все же не откажется, я полагаю? Предложи ей это.
Лайза засмеялась, но на этот раз нервно, без всякой радости. Из глаз девушки едва не брызнули слезы.
– Я предлагала ей это, господин. Анна-Мария ни за что не соглашается бросить свои занятия.
– А Джон? Дворецкий предлагал ей устроить бал?
– Он сказал, что если у меня ничего не вышло, то его баронесса вовсе слушать не станет. Они не лучшие друзья, как вы знаете.
– И все-таки пусть попробует сделать ей такое предложение. Джон умеет убеждать людей, как мне кажется. Только пусть предложит ей что-нибудь необычное. Скажем… пикник. Ну, а ты, как мне кажется, сумеешь во время этого мероприятия подобраться к княгине и изловчишься обесчестить ее.
На этом разговор был окончен. Господин запахнул плотнее черный плащ, кивнул Лайзе в знак прощания и скрылся в дальнем конце парка. Воровка проводила его тревожным взглядом. Она могла назвать миллион причин своего отказа от дела. Но среди прочих одна особенно не давала ей покоя:
– Мало ему, что я использую баронессу, так теперь он хочет, чтобы я использовала Джона. Честное слово, ведь это все равно, что манипулировать самим бароном Греем!
Лайза обхватила себя за плечи. По какой-то причине теперь, после имевшего место перерыва, Маска готов был идти на риск. Воровка понимала это также ясно, как и то, что рисковать господин в черном был намерен только ею.
– Свою-то непричастность он, несомненно, сможет доказать, если дело сорвется. Ох! Чувствую я, что дело добром не кончится.
* * *
Интуиция Лайзы кричала, предостерегая ее от использования плана, предложенного Маской. Однако выбора у девушки не оставалось. Проведя бессонную ночь, она так и не сумела придумать ничего лучше. Княгиня Лагарде была недалекой, но до невозможного подозрительной женщиной, и разыграть перед ней хоть какой-то спектакль воровка не могла. Обидно было сознавать, что спустя столько интереснейших дел, не оставалось ничего иного, как опуститься вновь до банальной кражи.
Ситуация осложнялась еще и тем, что полагаться на волю случая в этот раз было никак нельзя. Понимая это, Лайза рано утром еще до того, как проснулась Анна-Мария, завела на кухне разговор с дворецким:
– Как полагаете, господин Джон, сегодня госпожа доберется до лепнины в столовой?