Он сидел за столом, в иное время занимаемым самим хозяином ювелирной мастерской, и тем самым Полковник добивался главного: он заставлял Свена Монде чувствовать себя не в своей тарелке. В дополнению к перемене мест, полицейский всякий раз старательно делал вид, что не верит ни единому слову и не принимает в серьез никаких доказательств. Это была привычная и не раз уже оправдывавшая себя тактика ведения допроса. После долгих отрицаний и заявлений в собственной безгрешности преступники, в конце концов, неизменно выдавали себя невольной оговоркой или случайной гримасой.
И все же господин Монде, Полковник не мог этого не заметить, свою вину отрицал убедительнее других. «Вероятно, – решил полицейский, – ювелир, в самом деле, был жертвой преступления наравне с князем Лагарде и его супругой».
Свен Монде нервно переминался посередине мастерской, время от времени тяжело вздыхая и утирая потное лицо холодными ладонями. Его заметно трясло, время от времени бледность сменял румянец, глаза лихорадочно горели.
– Господин Монде, чем скорее я добьюсь от вас ответов, тем скорее я покину вашу мастерскую, – заметил Полковник.
Ювелир закатил глаза и обессилено простонал:
– Пощадите!
– Неужели, – хмыкнул Полковник, – этих людей вы боитесь больше, чем потери репутации, потери мастерской и потери, весьма вероятно, вашей свободы.
– Да, – отозвался Свен Монде. – Эти люди могут лишить меня жизни! Все остальное меркнет перед этим.
– Я от лица его величества мог бы гарантировать вам безопасность, – вскользь заметил полковник.
Господин Монде нахмурился. Рассказав сейчас полицейскому о возможностях нанимателя Лайзы и о самой воровке, он не мог улучшить своего положения. Ведь ему все равно придется сознаться в собственной причастности к делу. И из возможного подозреваемого он превратится в самого настоящего преступника, окажется в тюрьме и в немилости у тех, кто ранее склонил его к сотрудничеству. Потому возникал невольный вопрос, у кого руки окажутся длиннее: у короля Эдуарда или у Лайзы?
Ювелир вновь взглянул на полицейского следователя, но, уже видя в нем не Полковника, а всего лишь человека, появление которого в мастерской поставило крест на его деле независимо от конечного результата. Репутация Свена Монде была подорвана, а вовсе не оказалась под угрозой, как говорил о том Полковник. С этой точки зрения, терять ему уже было нечего.
Когда же полковник Блодхон узнает, какой ценный свидетель оказался в его руках, он, вне всяких сомнений сможет обеспечить его безопасность. В полиции Полковник – первый человек. Выше него только король и Господь Бог. Вряд ли влияние нанимателя Лайзы распространяется на его величество. И уж тем более никто не посмеет указывать Богу…