Ведомые молчаливой служанкой, девушки прошли по мрачным темным коридорам родового гнезда семейства де Монти. Как ни старалась Лайза, она не смогла расслышать ни одного постороннего шума, созданного человеком. Тишина давила и пугала. Было очевидно, что в доме кроме хозяина и пары слуг никого нет. И сам собой напрашивался вывод, что не отъезд графини главная тому причина.
Граф де Монти ожидал гостью в уютной комнате своей домашней библиотеки. Он расположился в широком кресле перед камином, вытянув вперед ноги, и с легко угадываемым удовольствием потягивал из бокала красное вино.
– Баронесса! Как я рад вас видеть. Прошу, чувствуйте себя как дома. Располагайтесь поудобней и начнем.
Анна-Мария устремила на хозяина пристальный взгляд, так не шедший ее по-детски наивному личику.
– Простите, ваше сиятельство, но что именно вы предлагаете начать?
– Наш разговор, разумеется.
Девушка звонко рассмеялась и охотно села в указанное кресло всего в шаге от хозяина дома. Лайза отказалась занять предложенное ей место у дальней стены. Горничная предпочла остаться возле своей госпожи, чтобы в случае необходимости (а это непременно должно было произойти) прийти ей на помощь. К разговору юной баронессы и графа де Монти Лайза не прислушивалась, но наблюдая за хищными взглядами хозяина дома. Ее ненависть к господину Маске и самой себе усиливалась с каждым таким взглядом. Ведь это по их вине юная баронесса находилась сейчас в доме его сиятельства.
По прошествии получаса граф, раздобревший от приятного общества и рубинового напитка, залпом осушил очередной бокал и поднялся со своего места. Баронесса, очевидно, подумала, что он отправился за еще одной порцией вина, и не выказала ни малейших признаков беспокойства относительно происходящего. Лайза же почувствовала смутную тревогу, которая почти сразу подтвердилась: граф направился в сторону камина.
Еще раньше воровка заметила на каминной полке платок, под которым опытным глазом воровка сумела распознать спрятанное ожерелье. И теперь именно к этому платку потянулась рука графа де Монти. Бросив на него короткий безразличный взгляд, его сиятельство швырнул ставшую бесполезной тряпку на пол и взял то, что платок скрывал.
– Взгляните, баронесса. Это моя честь, – с такими словами его сиятельство протянул ожерелье девушке.
Лайза внимательно посмотрела на графа, ожидавшего реакции гостьи на подобное откровение. Хозяин дома терпеливо ждал, опасаясь, что излишняя напористость может все испортить. Лайза перевела взгляд на Анну-Марию. Госпожа стояла вполоборота, и рассмотреть ее лица горничная не могла. И все же по напряженным плечам, по бледности ее рук, воровка сумела верно предположить, что юная баронесса никак не ожидала услышать сказанные слова и, хоть и старалась это скрыть, была напугана происходящим.