– Это и есть тяжкий крест, о котором говорилось в загадке? – спросила Мэри, и Роберт кивнул. Но потом вспомнил рассказ Красавчика и нахмурился:
– Кроме того, я узнал, что у миссис Паркер осталась дочь, отец которой тоже, к несчастью, мертв.
– Он служил матросом на корабле и погиб в бою полгода назад, – уточнил Стейн, и Роберт удивленно взглянул на него: неужели такие подробности можно узнать во время вскрытия? Но доктор Норвуд пояснил, что услышал об этом в уличном разговоре.
– Так вот, в тот вечер, перед тем, как пойти на заработки, Келли Паркер оставила дочь у соседей, и что стало с ребенком дальше, никто не знает. Если девочка осиротела, ей следует подыскать опекуна или приемную семью… но для этого сперва нужно найти ее саму. Я спрашивал хозяина заведения, но он понятия не имеет, где проживала миссис Паркер.
– Полагаю, другие женщины, занятые тем же ремеслом, наверняка обо всем знают, – заметил Стейн. – Я бы на вашем месте поговорил с кем-нибудь из них.
– Вот еще! – фыркнул Роберт. – Жадные до денег, они требуют плату за каждое слово. И еще потом, не дай бог, пустят слух, будто этот ребенок мой. Иначе с чего я о нем так беспокоюсь?
– Не все ли вам равно, что станут говорить сплетники в городе? – поинтересовалась Кэтрин. – Люди всегда что-нибудь болтают: кто-то из зависти, кто-то из желания навредить, кто-то просто по глупости. Неужели вам есть дело до чьих-то заведомо лживых выдумок?
– В нашем мире все люди цепляются за свою репутацию, и я, увы, не исключение, – честно ответил капитан. – Noblesse oblige>36: я сын губернатора и командующий флотом Бермудских островов, капитан лучшего из наших фрегатов, известный в городе и многими уважаемый человек. – Он вздохнул и посмотрел куда-то в сторону. – Мне не положено поступать предосудительно, поскольку от этого может пострадать не только моя честь, но и доброе имя других людей.
– Я говорю не о поступках, – возразила Кейт, – а о слухах и сплетнях, которые далеки от истины. Но, оказывается, даже бесстрашные люди боятся их больше, чем дурных деяний. – Она с упреком посмотрела на Роберта. – Ведь репутация гораздо важнее, чем судьба осиротевшей маленькой девочки.
– Вряд ли на моем месте вы поступили бы по-другому, мисс Маккейн, – усмехнулся Роберт. – Потому что более других дурной славы боятся женщины, а точнее – незамужние девушки, которым испорченное слухами реноме может запросто сломать жизнь. Не приведи Господь уронить свою честь – это правило юные мисс впитывают с материнским молоком и неукоснительно ему следуют, дабы не лишиться счастливого будущего – то есть, выгодного во всех отношениях брака.