Придя в себя, она не сразу поняла, где находится. Маленькая комната на две кровати, узкое, занавешенное до середины окно, в котором виднелся кусок голубого неба. Пахло мылом и лекарствами. Мэри повернула голову и ощутила что-то холодное и влажное у себя на лбу.
– Очнулась, – услышала она голос сиделки. – Вам лучше, мисс?
– Что со мной? – тихо спросила девушка. Она хотела приподняться, но почувствовала головокружение, боль в левой руке и прекратила попытки.
– Вы потеряли сознание. Так бывает.
Кровь… Мэри вспомнила надрез, окрашенный алым, и с трудом подавила новый приступ дурноты.
Это неправильно. Я никогда не боялась крови…
– Здесь нечего стыдиться, мисс, – продолжала женщина. – Тем, кто трудится в госпитале, приходится терпеть многое: наготу, скверные запахи, грязь, кровь, стоны и крики. Такое не всем дано. И если вы не выносите вида крови, эта работа не для вас.
Мэри отвернулась к стене, чтобы сиделка не видела ее глаз, мгновенно наполнившихся слезами. А некоторое время спустя спросила уже спокойным голосом:
– Надеюсь, мой обморок не помешал доктору Норвуду?
– Нет, мисс. Он вызвал второго ассистента, Берни, и тот перенес вас сюда. Сейчас они заканчивают операцию. Когда вам станет лучше, Берни отвезет вас домой.
– Что с моей рукой? Она болит.
– Дайте-ка погляжу. – Сиделка ощупала ее локоть, и Мэри, не удержавшись, охнула. – Думаю, вы ушиблись, когда упали. Это скоро пройдет.
– Спасибо, – еле слышно отозвалась девушка. А потом попросила: – Миссис Коути, пожалуйста, поторопите мистера Берни. Мне не стоит оставаться здесь и отвлекать всех вас от работы. И передайте доктору Норвуду… мою благодарность за то, что он дал мне шанс.
На счастье Мэри, сопровождавший ее ассистент не докучал девушке разговорами. Молча довез ее до дома, помог выйти из экипажа и подняться по лестнице, коротко попрощался и уехал.
– Ты так быстро вернулась? – Кейт, услышавшая, как хлопнула дверь, вышла из гостиной ей навстречу. – Почему ты такая бледная? Что-то случилось?
– Нет, все хорошо, просто я… не подхожу для того, чтобы заниматься… – Девушка замолчала, чувствуя, что голос начинает дрожать, а в глазах вновь закипают слезы. – Прости, мне нужно побыть одной. – И, прежде чем Кейт успела что-то предпринять, Мэри бросилась вверх по лестнице.
– Подожди! – донеслось ей вслед. – Расскажи, что произошло!
Но девушка вбежала в свою комнату, закрылась на ключ, упала на кровать лицом в подушку и разрыдалась. Господь всемогущий, за что ей все это?! Как она сможет добиться того, чтобы Стейн полюбил ее, если они почти не видятся? А теперь, после случившегося, доктор будет считать ее глупой, изнеженной девицей, ни на что не способной, кроме пения и танцев. Да, так и есть: она слабая, бездарная, неловкая, ни на что не годная мечтательница!