– Нет, мисс, – возразила Джейн, – доход будет зависеть от продажи готовых платьев, а я уверена, что никто из состоятельных модниц Сент-Джорджа не станет покупать и носить наряды, сшитые руками продажных женщин. Они охотнее наденут тряпье, снятое с прокаженных!
– Мисс Уотерс, – улыбнулась Кейт, – вы полагаете, я настолько глупа, что не подумала об этом? В городе есть владельцы небольших магазинов, желающие поправить свои дела за счет модных товаров и при этом не тратиться на их доставку из Англии. Получив то, что им нужно, они будут молчать о том, откуда к ним это пришло.
– Возможно, вы правы, – поразмыслив, вздохнула Джейн. – Тогда чем я могу помочь?
– Я хочу, чтобы вы поговорили с другими… женщинами. Рассказали им о приюте и убедили попробовать изменить свою жизнь. Ни преподобного Майлза с его надоевшими проповедями, ни меня они не послушают, а вас… – Девушка поднялась и положила на стол несколько монет. – Это за пиво. Примерно через неделю работы в доме будут закончены и двери приюта откроются. До тех пор я займусь покупкой тканей, кружев, тесьмы и прочего, и буду ждать от вас новостей. Если вам что-то понадобится, пошлите ко мне Маргарет.
– Глупышку Мэгги? – впервые за время разговора тепло улыбнулась женщина. А потом подняла на Кейт печальные темные глаза: – Скажите правду, мисс, зачем вы все это делаете? Ради чего?
Кейт задумалась.
– Сперва я просто хотела помочь маленькой дочери Келли Паркер, – призналась она. – Но потом поняла, что в помощи здесь нуждаются многие и что я могу сделать гораздо больше. Совершить нечто особенное, то, что заставит этот мир измениться. – Девушка шагнула к выходу, но остановилась и обернулась: – Да, вот еще что, мисс Уотерс… Месяца через два я должна буду уехать отсюда. Не знаю, надолго или навсегда. И мне понадобится кто-то честный и здравомыслящий, тот, кто не побоится трудностей и продолжит мое дело. Подумайте на досуге, кто бы это мог быть.
Удивительно, но возвращавшийся из парламентской канцелярии капитан Айвор размышлял примерно о том же.
В этот раз его приняли еще хуже, чем в предыдущий, и, не глядя, отправили сделанный им отчет в корзину для бумаг. После чего объявили, что членам парламента и Совета управляющих будет предложено обсудить, насколько командующий флотом Бермудских островов соответствует занимаемой должности, особенно после откровенного саботажа во время последнего плавания. Роберту пришлось выслушать много неприятных вещей: о потере чести и достоинства капитана, о недопустимых методах руководства, приводящих к распущенности команды, о самоуправстве и нежелании подчиняться и, разумеется, о том, что платят ему на государственной службе вовсе не за это. Возражать не имело смысла и было даже опасно; все это время он стоял, смиренно склонив голову, а когда поток обвинений иссяк, выразил сожаление, пообещал, что впредь такого не повторится, и попросил дать ему возможность искупить вину. И теперь по дороге домой капитан напряженно думал: дьявол и преисподняя, кто это мог быть? Кто из офицерского состава и с какой целью решил так беззастенчиво и подло предать его? В том, что предназначенными для узкого круга сведениями делится старший офицер, Роберт не сомневался – суб-офицеров, мичманов или баталеров в Совете не стали бы слушать, к тому же никакой выгоды предательство им не сулило. А вот один из лейтенантов или штурман, в случае отстранения Роберта, мог получить должность капитана. Проблема заключалась в том, что патентованных офицеров, включая Апдайка, О’Нила и Дина Хастли, на «Призраке» было пятеро. Который из них?