Наконец Марина развернула листок — почерк был дедушкин.
— Читай, — сказал Евгений Николаевич. Марина всегда читала громко и с выражением, но сейчас от волнения она едва могла говорить.
— «Вы, конечно, решили, что откопали клад, и расстроились, когда нашли это письмо. Так вам и надо».
Марина замолчала.
— Что же ты стоишь? — сказала Генриетта Амаровна. — Читай.
— «Но клад зарыт под раздвоенным деревом».
И снова наступила пауза.
— Ну что же ты? — не выдержала Елена Викторовна. — Марина!
— «Если идти через лес к станции и, не доходя Жуковки, повернуть направо, вы выйдете к пруду. Обогните пруд с левой стороны и идите все время прямо, пока не увидите дома. Это Малые Жуки. За деревней — река. Там будет мост. Перейдите мост и снова идите прямо, пока не увидите указатель: санаторий „Кукушкино гнездо“. За санаторием — поселок. В поселке найдете старую водокачку — вам любой покажет. У водокачки раздвоенное дерево. И не забудьте лопату, а то я вас знаю».
Елена Викторовна взяла у Марины письмо и прочитала еще раз. Она читала с таким выражением, что Генриетта Амаровна заплакала: это странное письмо напомнило ей покойного мужа.
В полдень Генриетта Амаровна, Елена Викторовна, Марина и Евгений Николаевич отправились в путь. Евгений Николаевич на всякий случай взял у соседа фонарик, а Генриетта Амаровна приготовила бутерброды.
Когда вошли в лес, повернули направо и вышли к пруду, тут мама обнаружила, что забыла письмо дома.
— Я оставила его в кармане, — объяснила Елена Викторовна, — когда переодевалась.
— Ляля, — грустно сказала Генриетта Амаровна, обращаясь не сколько к ней, сколько к Евгению Николаевичу, — ты стала такой рассеянной.
Наступила пауза.
— Кто-то должен вернуться за письмом, — наконец сказала Генриетта Амаровна.
Идти сорок минут в одну сторону, а потом — сорок минут обратно, и все из-за какого-то письма, это было слишком.
Евгений Николаевич молчал.
Письмо — это ерунда, — сказала Марина. Нужно обогнуть пруд с правой стороны и идти прямо, а там будут дома.
И они снова тронулись в путь. — Через два часа за деревьями показались три покосившихся дома. Но сколько они ни пытались найти реку, реки нигде не было. Было пугало в огороде, старик в дырявой пилотке и лохматая собака на цепи. Собака лаяла, и все было как водится. Был даже мост, но реки не было.
— Извините, — сказал Евгений Николаевич обращаясь к старику.
А? — старик разогнулся и рукавом вытер со лба пот.
— Извините, — Евгений Николаевич робел, но говорил громко и с выражением, как будто докладывал на пионерской линейке о проделанной работе — это деревня Малые Жуки?