— Я родился в Точиги, у подножия Нантаи-сан, но рос по всей Японии. Теперь я чаще всего возле Токио, но провел несколько лет в Киото, — он назвал Киото осторожно, словно ожидал, что я с пониманием вскину бровь или вздрогну. Это была проверка?
Но я склонилась над рукомойником, наполнила миску водой. Я провалю проверку.
— Звучит неплохо.
Кен сзади ощущался слишком близко. По спине пробегала дрожь, как от холода, но на кухне было тепло.
— Я не успел побывать в храмах или дворце. Я был там… по делу, а не ради развлечения.
И как на это ответить? Я потерла глаз мокрой ладонью. Я реагировала на его присутствие как школьница с разыгравшимися гормонами. Он был милым и странным парнем, разогревающим соус для спагетти. Я была замкнутой в себе девушкой. Мы должны суметь поговорить и поужинать.
Кен приблизился сзади. Я напряглась, прижала миску к животу для защиты.
— Кои, — сказал он тихо у моей шеи. Я ощущала ладонь на своем плече, а потом уловила пряность мужского лосьона после бритья, прогнавшую горький запах руколы. — Кои? — сказал он снова, и его голос проник в меня, мне захотелось прильнуть к нему, укутаться в тепло и запах. Его ладонь скользнула по моей спине и пропала. Я затаила дыхание. По телу пробежали эмоции, и я поджала голые пальцы ног на холодной плитке пола. — Я тут не по своей работе, — сказал он. — Не нужно так опасаться.
— Не понимаю, — мне нужно было пространство. Я не могла сдерживаться, пока он проникал в мое личное пространство.
— Стена между тобой и миром не скрывает твою сущность, — сказал он. — Тебе не нужно бояться меня.
Я повернулась к нему, резкие слова о незнакомцах и их непрошеных советах крутились на языке. Ошеломление в его глазах остановило слова, но мы были так близко друг к другу. Он словно источал приглушенное сияние, и моя кожа впитывала это тепло как губка. Наше дыхание слилось на миг: кофе и свежесть.
— Кто ты? — прошептал он, и я ощущала себя открыто и уязвимо. Веселье пропало. Он впивался в меня взглядом, видел меня.
Кои Пирс не была уязвимой.
— Я — Кои, — мой голос разрезал напряжение в воздухе. — И остальные вопросы могут подождать конца ужина.
Кен рассмеялся, его черты смягчились.
— Ты такая же независимая и полная смыслов, как твой тезка.
Я прищурилась.
— Откуда ты вообще берешь такие слова?
Он склонился и понюхал.
— Похоже, соус подгорает.
Я ткнула его локтем и забрала деревянную ложку. На дне сковороды образовалась подгоревшая корочка. Я выключила конфорку.
— Надеюсь, ты не очень голоден, — сказала я.
— Ужасно голоден, — сказал он и обошел стол.