Марк забрал у Леты нож и обнял её за плечи.
— Ты помогла ему. Избавила от страданий. Мы бы больше ничего не смогли сделать, — сказал он.
Лета наклонила голову, будто хотела заплакать, но потом поглядела на Марка.
— Да. Ты прав. Идём.
Они направились обратно, в сторону деревни. Зашли они не очень далеко, поэтому Марк мог различить вдали расплывчатые огоньки. По пути он сорвал с дерева широкий листок и вытер кровь на ноже. Лета молчала. Марк знал, что сейчас было не самое лучшее время для разговоров, но вопрос не переставал вертеться на языке.
— Как ты узнала?
— Я… — Лета запнулась. — Я почувствовала, как ему больно. Как жизнь оставляет его. И чем ближе я была, тем сильнее чувствовала.
— Чертовщина какая-то… Слушай, меня это пугает.
— Это нормально. Некоторые из Стражей умеют это делать. «Слышать».
— Я знаю, но я не думал, что кто-то из нас с тобой так может. А ещё эта старуха… Ладно, вернёмся в деревню. Странно у нас вечер проходит. И… Ещё кое-что.
— Да?
Марк остановился, глубоко дыша.
— Ну? — нетерпеливо буркнула Лета. — Теперь и ты что-то чуешь?
— Угу.
— Что?
— Убийцу дракона, — проговорил он. — Пошли.
Они выбрались обратно в Буск через дыру в частоколе, и Марк резко свернул налево, в сторону от площади. Они прошли несколько домов. Постепенно деревня замирала, входя в ночной ритм: гас свет в грязных окнах, исчезали прохожие, переставали лаять собаки, наступала тишина. Они шли долго, через всю деревню, пока не услышали отзвуки музыки, доносившейся из маленькой избы.
Они подошли ближе. То была самая окраина деревни — безлюдная, тёмная и отталкивавшая своим зловонием. Музыка доносилась из корчмы, изображение на вывеске которой уже давно стёрлось. Из окон лился красноватый зловещий свет.
Марк молча направился прямо к корчме. Лета последовала за ним, ощутив спинным мозгом беду. Что-то было здесь не так.
Когда они вошли в корчму, музыка не стихла, а только, казалось, стала громче. И никто не обратил на них внимания. Здесь было душно и жарко. Странный свет исходил от настольных ламп, накрытых красной тканью. Стены были расписаны черными символами, напоминавшими гномьи руны. В корчме было много народу. Кто-то сидел за столом, кому-то места не досталось, и он стоял; а кто-то внимал опьяняющей и первобытной музыке, воспроизводимой несколькими людьми на маленьких барабанах и фиддлах на небольшом возвышении в углу корчмы. Когда Марк закрыл за собой и Летой дверь, один из музыкантов, облачённый в одеяние из волчьей шкуры, вышел вперёд и затянул глубоким грудным голосом песню на каком-то непонятном языке.