— Где мой меч? — спросила она.
— Я снял ножны, когда решил перевязать твою рану. Клинок в другой комнате. Странный он. От него исходит… Что-то тёмное.
Лета кивнула.
— Да. Есть в нём такое. Он принадлежал раньше Драгону, и тот его не особо любил.
— А где сам Драгон?
Лета тупо уставилась на друга.
— Ты разве не знаешь?
— О чём?
— Драгон… Он мёртв, Родерик.
Он выслушал её рассказ с безучастным выражением лица, а под конец уткнулся лицом в свои руки. Когда Лета закончила, он вновь взглянул на неё, и ей показалось, что он вот-вот заплачет.
Мальчишка из её детства всё ещё был внутри, под оболочкой закалённого воителя.
— Что ты сделала с Милованом? — спросил он наконец.
— А ты как думаешь?
— Убила, — отрывисто произнёс Родерик. — Как же ещё. Но я слышал, что какая-то ведьма из Ордена его прикончила.
— Я тоже слышала, что вампиры сожрали четверть населения северян.
Он усмехнулся.
— Недалеко от правды, кстати… Драгон был хорошим мужиком. Папаня мой совсем не такой. Вряд ли я без Драгона научился бы чему-нибудь, кроме муштрования прислуги.
— У твоего отца просто проблемы со здоровьем. Нет ничего зазорного в том, что он ничем не занят в жизни.
— Да. И вместо него правит моя бабка, — Родерик перевел на неё взгляд. — Мне жаль.
— Ничего. Его не вернёшь. Нужно просто идти дальше.
— Я не знал, что он погиб. Я думал, что он путешествует отдельно от вас с Марком.
— Многие ещё не знают, — сказала Лета, вспоминая знакомых керников, которые на зиму собирались в Кривом Роге.
Драгон всегда проводил с ними февральские морозы. Но уже не будет.
Лета взяла тарелку с мясом у Родерика. Нужно было двигаться дальше, она постоянно напоминала себе об этом.
— Откуда у тебя мясо?
— В смысле?
— Ну… Я думала, на Севере живётся не очень.
— В Недхе, — отрешённо поправил Родерик. — Не говори «на Севере». Сразу выдашь в себе вилькью. Южанку.
— Мы — южане для северян? Все?
— Все. Для них нет разницы, родина для тебя Лутария или далёкий Гальшраир. Для них всё одно. А ты ешь, не беспокойся. Мы здесь не голодаем, — он сверкнул глазами. — Кровососы сами редко едят, но для нас выращивает скотину. В Долине Ровэйгон повсюду овечьи фермы.
— Но ты их ненавидишь? — поинтересовалась Лета, увлечённо жуя.
— Да. Я прожил здесь достаточно, чтобы воочию убедиться в жестокости имперцев. Власть давит на людей и лишает их многого. Да еще и особая система налога. За свою мирную и относительно безопасную жизнь ты расплачиваешься кровью.
— В смысле?
— В прямом. Сдаёшь свою кровь, чтобы вампиры не подохли. У нас есть специальные места — банки крови. А если сопротивляешься, то попадаешь к ним целиком. В лучшем случае умрёшь, в худшем — сделают упырём. Только единицы протестуют. Все остальные боятся суровой власти.