Решив проверить собственные предположения, я приобрёл билет и пристроился к очереди. Десяток минут спустя — и я получил удовлетворение, видя именно то, на что рассчитывал.
Укутанный сумраком, город горел разноцветными звёздами. Некоторые из них, яркие и пышные, тянулись вдоль Большой Садовой улицы ровной полосой, другие — мелкие, иногда едва различимые, могли быть уличной подсветкой, частью рекламной иллюминации, украшением — чем угодно. Свет не слепил, как это бывало в столице, позволяя расслабиться и почувствовать окончание дня, когда наконец можно было выдохнуть и получить удовлетворение от спокойствия тягучего тёплого вечера.
Перед тем, как вернуться в отель, я решил взять с собой кофе, в примеченном совсем рядом Макдональдсе.
Получив заказ, я решил избежать встречи с толпой катившей коляски наперевес, и вышел через главный вход, уводивший на небольшую террасу. Свернул направо, собираясь спуститься вниз по лестнице и возвращаться в отель — до встречи оставалось не более получаса, когда, проходя мимо столиков, приметил в глубине блондина, одетого в канареечно желтые штаны и белую рубаху.
Это был Миша. За крошечным столиком он расположился в компании кофе, такого же, как и в моей руке. Его взгляд был устремлён на горевший экран мобильника. Омега лениво листал страницы, оперевшись на руку — кажется, он коротал время.
Подумав немного, я решил подойти.
— Могу я присоединиться?
Миша вздрогнул от неожиданности, кажется, узнав мой голос, поднял голову, и я увидел, как насторожённость сменяет спокойное безразличие.
Так и не дождавшись ответа, я сел.
— Вы никуда не опаздываете?
Миша смерил меня насмешливым взглядом и попытался вернуть невозмутимость.
— Уверен, меня подождут.
Я позволил себе открытую улыбку, умиляясь той надменности, с которой изогнулась изящная бровь.
— Вечер прекрасный. Может, пройдёмся по парку? — предложил я, бросив взгляд на наш кофе.
Миша безразлично пожал плечами, но всё же поднялся.
Мы вышли на широкую дорожку парка, разбитого не одно десятилетие назад позади театра, и побрели вперёд, не глядя друг на друга, но остро чувствуя чужое присутствие.
— Красиво у вас.
— Неужели? — ехидно откликнулся он, но больше ничего не добавил.
— Да, именно. В столице слишком шумно и людно. Вечер всего лишь продолжение дня. Здесь по-другому.
— Глухо, скучно и серо, — произнёс Миша, уже спокойнее. — Обычный маленький городок этой убогой страны.
— Почему же ты выбрал её, чтобы перебраться? В конце концов, глухих мест в мире предостаточно.
Миша не торопился с ответом, если вообще собирался его давать. И всё же ответ прозвучал: