Вино было приятно прохладным. Стекло запотело в руках, пока я предлагал Мише бокал.
Омега перекатился на бок, оперся на локоть, слегка приподнявшись и взял тонкую ножку свободной рукой.
— За приятный вечер, — предложил я простой и в тоже время многообещающий тост.
Мы чокнулись.
— У вас всю неделю так жарко?
— Вчера было сорок, так что сегодня почти терпимо, — отозвался он, поддерживая светский разговор. — А что в Москве? Сандалии на носок?
— Ты путаешь с Питером.
Миша безразлично пожал плечами и снова пригубил вино.
— У нас попрохладней, но желающих погулять днём отыщется немного. Чем развлекался? Скучал наверное? — решил я беззлобно поддеть омегу, на что тот фыркнул, видя мою улыбку.
— Зеркало стоит на том же месте, так что не вижу причин, — Миша намекал на то, что не отказывал себе в дальнейшем удовольствии снимать на ночь альф.
Мне не понравились его слова, но безмятежное спокойствие и расслабленность на лице даже не пошли рябью.
— Если ты был так «голоден», — двусмысленно заметил я, — мог бы написать раньше.
— И ты прилетел бы по первому моему зову? — светлая бровь чуть приподнялась, лицо Миши стало хитрым.
— Не знаю, — как можно безразличней отозвался я. — Но я бы попытался выкроить время в расписании.
Бокал Миши опустел и я снова его наполнил.
— В конце концов, не вижу повода лишать себя удовольствия.
Миша глядел на меня из-под прикрытых век, словно хищник, притворявшийся слишком ленивым, чтобы атаковать.
— Возможно, — медленно протянул он, — как-нибудь последую твоему совету.
— Ты и сам можешь прилететь, — бросил я словно промежду прочим. — Телефон у тебя есть.
— Не хотелось бы напугать твоего любовника неожиданным визитом.
Оказывается, Миша был не прочь узнать обо мне и моей личной жизни больше.
— Не беспокойся, не напугаешь. В моей квартире редко остаются на ночь.
— Такая убогая?
Теперь настала моя очередь фыркнуть.
— Не сказал бы.
— Значит хозяин — тролль, — продолжал развлекаться Миша, не замечая, как пришло в движение его колено, мерно покачиваясь под небольшой амплитудой то влево, то вправо.
— Сам реши, — улыбнулся я и накрыл рукой пах омеги.
Я не делал попытки мять или оглаживать, просто давал почувствовать тепло ладони. Остатки бутылки перекочевали в Мишин бокал.
— Почти решил, — игриво улыбнулся он, кажется, готовый начинать.
Я не спеша склонился над омегой, целуя того в губы. Он глубоко выдохнул, чуть отклоняя голову и позволяя мне продолжить. Кожа на его шее была солоноватая, должно быть, от прогулки по душным улицам. Я расстёгивал пуговицу за пуговицей, открывая доступ к гладкой коже груди. Соски омеги уже затвердели горошинами, и когда я опустился ниже, цепляя один кончиками зубов, Миша выгнулся, тихо застонав.