Парень окончательно расслабился и обмяк в моих руках, превратившись из ядовитой колючки в мягкий пластилин. Угу, отлично, а теперь надо внутрь этого пластилина пропихнуть нужную мысль, так, чтобы она у него там закрепилась.
- Но если ты, мой неповторимый Йош, будешь манипулировать мной и пытаться обратить на себя внимание отвратительным поведением, то вместо плюшек получишь даже не ремня, а полный игнор.
И тут же опять сменила интонацию со строгой на ласковую:
- Я прекрасно чувствую, когда ты просто совершил ошибку, а когда ты совершаешь ее специально, чтобы привлечь мое внимание. Уверяю тебя, таким путем ты его не получишь. Даже хорошую порку надо заслужить полным раскаянием в сделанном, а не специально подставляться под нее, отпихивая от меня других и изображая ядовитого зайца.
Йош виновато засопел, прячась от меня в меня же, но не тут-то было. Мне же надо убедиться, что умная мысль дошла по адресу и там зацепилась за мозг, поэтому я опять же за волосы чуть оттянула его голову назад и вниз, заставляя смотреть мне прямо в глаза:
- Ты запомнил? Больше не будешь расстраивать меня своим поведением?
Тяжко вздохнув, Йошэт кивнул, но, наткнувшись на мой суровый взгляд, выдавил:
- Запомнил. Не буду, госпожа. Простите, - и снова уткнулся мне в живот, а потом начал очень осторожно целовать мое бедро, медленно спускаясь все ниже.
Прикосновение его мягких теплых губ к коже было таким нежным, что у меня сразу вылетели из головы все воспитательные мысли.
С таким количеством мужчин рядом я как-то быстро забыла, что у себя дома привыкла ходить в брюках и футболках, и теперь весь мой гардероб купленных когда-то по наитию красивых домашних халатиков и платьиц перекочевал из дальнего чемодана в шкаф на плечики.
Так что целовать меня Йошу ничто не мешало. Я потихоньку отступала в сторону кухонной стойки, чувствуя, как меня постепенно захлестывает волна возбуждения.
Чтобы сесть на высоковатую разделочную поверхность, мне, с моим ростом, пришлось бы подпрыгнуть. Поэтому меня впечатлило, как Йош, не переставая источать дико возбуждающие флюиды, одним движением встал с колен, подхватил меня на руки, усадил и опустился обратно. Все это просто молниеносно, но не резко, а нежно. Когда же я уселась, вытянув вперед ноги, мои домашние туфельки без задников сдались под его напором без боя, отлетев в сторону, а мои пальцы оказались захвачены в плен ласковых и нежных губ. И я аж выгнулась от удовольствия, простонав:
- Ты неповторим... совершенно точно!