Итак, комнатушка в бывшем купеческом гнезде принадлежит теперь Софье Николаевне Ивановой, то есть мне, и единственным своим окном выходит на красивый кирпичный дом, что первым появился на территории Ибрагима Аслановича. Комнатушка моя длинная и узкая, как деревянный пенал первоклассника застойных времен, разгуляться там негде, а зубрить экономические науки я привыкла стоя, желательно в ритме шага. Расхаживая туда-сюда, туда-сюда, я вбиваю науку в упрямую голову мягкими шлепками тапок, дорога от двери проходит мимо вешалки, холодильника «Иней», принявшего на себя телевизор «Рекорд», тумбы, шкафа, кровати и письменного стола с компьютером, заканчивается у окна с видом на приличное жилье. Я кладу на подоконник книгу, упираю ноготь в нужную строчку и тупо гляжу в окно, повторяя тезис. Час за часом, минута за минутой, я девушка упрямая, и денег на мзду преподавателям у меня нет.
Пока дом достраивался, пока жильцы отделывали помещения и завозили мебель, вид за окном не мешал учебному процессу. Я тупо смотрела на грузовики и грузчиков, иногда старалась представить, как будет выглядеть телевизор или холодильник, когда его извлекут из картонной упаковки, и зубрила тезисы.
Постепенно в дом начали стекаться жильцы. На шикарных автомобилях, в шикарных шубах, в сопровождении шикарно вышколенных шоферов, заносящих вслед за ними пакеты с эмблемами самых шикарных магазинов города. Куда денешься, постепенно зрелище начало меня увлекать. Я стала различать жильцов по подъехавшим иномаркам, женщин со спины по шубам, детей и собак – по портфелям и гувернанткам.
Полгода назад какая-то злосчастная звезда навела на мой ларек застенчивого, неопохмеленного алконавта с полевым биноклем. Минуты три алкаш канючил, просовывал оптику через плексигласовое окошко и предлагал равноценный обмен – один бинокль на три ноль семь портвейна «777».
Сошлись на двух. Бинокль мне был на фиг не нужен, но уж больно плохо выглядел бедняга алконавт. Скорее всего, оптика где-то «случайно» прилипла к вороватой распухшей руке, ченч алконвта устроил, и таким образом у меня появился отличный бинокль и новое хобби.
Стыдоба, признаться тошно, но куда ж от правды, опять-таки, денешься – я начала подглядывать. Старательно обходя окулярами окна спален (ей богу, старательно обходя!), я смотрела, как живут Нормальные Люди, и напоминала себе, что так бы могла жить и я. Если б не ушла от мужа, не ушла от денег, влияния и холодильника, в котором не только пачка кефира и четыре яйца, но еще сервелат, карбонат и котлеты, приготовленный умелой домработницей. От прежней жизни у меня остался только гардероб, забитый приличным тряпьем под завязку, сожаления и испуг влюбиться снова. Не исключено, что подглядывать я начала, спасаясь от воспоминаний, леча испуг и убивая время. В двадцать четыре года его кажется так много, что полчаса, потраченные на картинки из чужой жизни, не выглядят потерянными.