– Нас больше. Сдюжим.
Лешек оперся на палку, без которой не мог ходить, и медленно повернулся к сыну.
– Даст Отец Пере... – он осекся. С недавних пор про Отца Переправы говорить было не принято, – надеюсь, сдюживать не придется.
В глазах отца Зибор видел то, что ненавидел больше всего – сомнения.
Староста Ив в годы столь быстро оборвавшейся молодости успел принять участие в ряде войн и не понаслышке знал, что может сделать человек, обученный ремеслу рубаки, с вооруженными цепами и дубинами крестьянами. Они бы взяли его числом, спору нет. Взяли бы хитростью, без сомнения. Напали бы со спины и одолели. Могло случиться так, что не потеряли бы при этом никого из своих, но что будет после? За убийство секутора, человека, которого на эту поганую службу отправил его светлость Одд Бауэр, храни, Господь, его род, полагалось колесование, а то и хуже. Как-то раз на востоке Оддланда пьяный секутор сцепился языком с не менее хмельным охранником купца. Лешек уже не помнил, как звали охранника, и никогда не интересовался именем его хозяина. Лешеку было достаточно знать, что того верзилу распяли на Кретчетовом поле.
– Пожалуй, приготовьте веревки, – наконец произнес староста, видя, что сын ждет от него ответа, – но вели мужикам ни в коем случае не бить секутора. Вели в первую очередь схватить его за руки и не дать вытащить меч из ножен, – он вновь повернулся и увидел, как конь незваного гостя мчит своего ездока, не разбирая дороги.
– Отец.
– Да, Зибор?
– Велеть бабам попрятаться в домах?
– Вели, а я пойду поприветствую гостя. Глядишь, он по делу к нам.
– Знамо, что по делу, да вот по какому...
Залаяли деревенские псы. С тех пор, как их жизнь круто переменилась, собаки лаяли без умолку, но этот день до сего момента был на удивление тихим. Звери чувствовали, что их век подходит к концу. Староста не знал, чем собаки не угодили их новым хозяевам.
– Как этот уедет, отведи собаек к поросе. Пора уже...
– Собаек-то жалко.
– Себя пожалей.
Всадник остановился под аркой и молча оглядел деревню.
– Я действую от имени его светлости Одда Бауэра по поручению его милости барона Дидерика Ланге. Мое имя Рейн, – Рейн спешился. Поднес дрожащую руку к губам и оглушительно свистнул:
– Э! Голытьба, по розгам затосковали?! Кто в вашем запечье главный?!
Староста Лешек выдохнул, оперся на палку и, уходя, бросил сыну:
– Жди с мужиками у амбара. Ничего не делай без моего согласия.
– Понял тебя, батя, – кивнул Зибор и попятился назад, – ты токмо свистни, мы сцапаем его… Бать.
– А?
– А Сестры сейчас с нами?
– Сестры сейчас везде.