Мальчик послушно стянул с себя рубаху.
Звук рвущейся ткани привел выжлятника в чувства. Аарон попытался открыть глаза, приподнялся. Он так и не выпустил из рук меча. Голова гудела и раскалывалась так сильно, будто над ним поработал экзекутор, но никак не деревенский дурак со своим сопливым подручным. Аарон вытер кровь и на мгновение увидел поднимающегося с земли Яценти.
По щекам выродка текли слезы. Аарон увидел мальчишку, рвущего на лоскуты ткани грязную рубаху.
Кровь снова застила глаза, но прежде выжлятник увидел движущийся по дуге серп.
– Убью! – прохрипел гнилозубый. Он был уверен, что завершит затянувшуюся драку одним точным ударом.
Голос ублюдка растерял нотки нездорового веселья. На смену веселью пришла истерика.
Уже не видя противника, Аарон попытался отбить клятый серп. Тщетно. Удар пришелся в левый бок волчатника. Затрещала и лопнула кожаная куртка. Укол острой боли. Гнилозубый потянул оружие на себя, и впившаяся в плоть сталь поползла к животу.
Думать и рассуждать не было ни времени, ни возможности, ибо сейчас враг был на расстоянии вытянутой руки, и иного шанса поквитаться у Аарона попросту не будет.
Свободной рукой старший из людей Горста наугад схватил выродка за сальные патлы и потянул к себе. Аарон замахнулся и огрел вахлака яблоком меча. Затем еще раз.
– Мои жубы, – прохрипел вахлак. – Помоги, Шша!
Враг рухнул на землю. Треклятый серп наконец-то оставил ребра в покое.
Выжлятник вцепился в глотку противника. Смрад ударил в ноздри и заставил закашляться.
– Бей! Бей его, Вша! – шепот сразу трех голосов звучал из камышовых зарослей из-под примятой осоки.
Казалось, что даже парящие в небе чайки кричали: «Бей! Бей! Бей!»
Выжлятник раздавил кадык гнилозубого, рукавом вытер залитые кровью глаза и увидел стоящего над ним мальчишку. Аарон увидел булыжник, который сопляк задрал над своей головой. Увидел тварей, которые теперь не считали необходимым скрываться от его взора.
Это случилось быстро.
– Порадуй Матушку, – прошептала Возлюбленная.
– Порадуй нас, – добавила Скорбящая.
– Закончи то, что начал Яценти, – поддержала сестер Покинутая.
Вша был готов совершить убийство ради Хозяйки. Был готов отомстить за брата, которого прежде ненавидел.
«Не хочу умирать, – подумал Аарон. Измотанный боем он смог лишь убрать руки с липкой глотки поверженного врага и горько ухмыльнуться. Ребенок не был способен на жалость и милосердие, а если бы и был – твари, стоящие позади него, не дали бы парнишке бросить начатое, – не хочу, но когда меня о чем-то спрашивали?»
Это случилось быстро. Мужчина, привыкший биться до последнего, бился в предшествующих смерти конвульсиях.