Так мне сказали серые братья Рябицкого монастыря, и покуда тайна исчезновения первых жителей тех деревень не раскрыта, возможно и я, живи тогда, предпочел бы погибель.
И сколько их, деревень таких, в Оддланде...
Глава 2
1
Все должно было закончиться там, где и началось. Все обязано было закончиться. Эвжен, кажется, перестал чувствовать страх, или же страх был настолько силен, что попросту утратил власть над парнем. Так бывает, когда недоедаешь, и со временем чувство голода притупляется.
Топот копыт. Молодой мужчина приник к земле, и лишь закатное солнце знало, где его отыскать. Клятый пролесок, лишивший его всего и подаривший ему то, чего он не просил. Казалось, что Эвжен породнился с этими проклятыми соснами, с ковром из их проклятых игл, покрывшим землю. Чёрное, гнилое родство.
Жутко болела шея, но это не было настоящей проблемой. Прекрасный и пугающий голос вновь и вновь сулил ему удачу и счастье. Голос просил повернуть назад, выйти к Ивам и, наконец, согреться у очага.
Топот копыт усилился. Он, затаив дыхание, вслушивался в неестественную тишину леса. Если это преследователи, то он мог лишь позавидовать упорству оных. Если это выжлятники, то с ними ему делить нечего. В конце концов он горожанин и свободный человек: «Покуда так не решит Бауэр, – согласился Эвжен со своими доводами, – а Бауэр чихать на меня хотел».
С тех пор, как в его голове завелись иные голоса, Эвжен грешил тем, что начал говорить сам с собой, но и это уже не казалось парню проблемой.
Голос вновь обратился к нему. Голос просил покориться. С тех пор, как бездыханное тело его обезумевшего папаши упало в смрадную яму, голос именно просил. Голос называл Эвжена сыном и сулил счастье на берегах, озаренных Золотым полумесяцем.
По кажется единственной дороге через пролесок промчался всадник. Эвжен узнал его. То был один из секуторов, самый молодой из оных.
Последние лучи солнца едва пробивались сквозь сосновые кроны, но, едва подняв голову, Эвжен увидел перепуганное лицо волчатника.
– Пусть себе едет, – подумал парень, – пусть каждый из нас пойдет своей дорогой, и мы никогда более не встретимся.
Выждав какое-то время, он встал, стряхнул с изодранной, грязной одежды сосновые иглы и продолжил свой путь. Там, близ поросшего деревьями холма, его ждет Радка. На глаза Эвжена навернулись слезы. Там, в смрадной яме, его ждет отец. Оба они ждут, когда последний уцелевший мужчина несчастного, забытого Отцом Переправы рода похоронит их.
Всякий раз, мысленно обращаясь к Отцу Переправы, он причинял невообразимую боль какой-то части своего сознания и подозревал, что эта самая часть – голос, поселившийся в его голове в ту роковую ночь.