— Вот как так-то? — произнесла женщина.
Я подошёл ближе и увидел женщину в летнем сарафане. У неё все ноги были в грязи, и, кажется, она застряла.
— Вам помочь?
Она вскрикнула и прижала руку к сердцу.
— Боже, вы меня до смерти напугали.
— Извините. — Я поднял руки. — Никоим образом не хотел вас испугать.
— Сказал жуткий парень, ходящий в одиночку по кладбищу, — возразила она.
Я выгнул бровь и ошеломлённо уставился на неё.
— Похоже, не только я выбрал короткий путь через кладбище.
Она нахмурилась.
— Ну, на каблуках этого делать не стоило.
И тут я заметил, что она изо всех сил пытается вытащить ногу из грязи. Каблук туфли, должно быть, глубоко в ней застрял. Я подошёл ближе.
— Позвольте помочь?
Она выпрямилась и разочарованно выдохнула. После попыток вытащить туфлю, которая глубоко погрузилась в мягкую землю, у неё и руки были в грязи.
— Пожалуйста.
— Держитесь за меня, — произнёс я. Она мешкала, словно, разрываясь между желанием принять помощь от незнакомца или остаться в тупике. — Я не кусаюсь, — пошутил я.
Она едва заметно кивнула, затем положила руки мне на плечи. Прикосновение было нежным и тёплым, и его сопровождало лёгкое покалывание, которого я никогда раньше не чувствовал. Ощущение растекалось по спине и рукам. Нахмурившись, я посмотрел на неё.
Она затаила дыхание.
Если бы мне ещё нужно было дышать, я бы тоже затаил.
В её прикосновении было что-то необычное, и когда я посмотрел прямо в её глаза, замер. Напряжённым взглядом карих глаз она пронизывала меня до глубины души. В моей жизни было много женщин, как людей, так и вампиров, но никогда прежде я не чувствовал ничего подобного. Словно мы были связаны на каком-то уровне.
— Я тебя знаю?
— Не думаю. — Она покачала головой, затем посмотрела на землю, освобождая меня от своего пристального взгляда. Наклонившись, я осторожно схватил её за тонкую лодыжку.
— Держись.
Я потянул её ногу. Женщина крепче ухватилась за меня, и я едва сдержался, чтобы опять не поднять взгляд на неё. Её нога оставалась в грязи. Пора менять тактику. Я обнял женщину за талию.
— Что ты делаешь? — спросила она, явно возражая словами против такой близости, хотя телом прижималась ко мне. Эти противоречия дали мне понять, что она испытывает то же странное влечение, что и я. Не дав ей опомниться, я потянул её к себе, поднимая из грязи. Я услышал звук, характерный для отлепляющейся присоски, и мы упали. Женщина свалилась на меня, но мы не разжали объятий.
— Всё прошло удачно, — сказал я.
Она рассмеялась, и этот мелодичный звук заставил меня улыбнуться. Самым настоящим образом, до боли в щеках улыбнуться. Я понял, что буду делать всё ради этого смеха, хотя даже имени женщины не знал.