Васю нашли на севере. Талые воды подмыли берег, обвалился пласт глины и на поверхность вынесло глыбу льда с лохматым мамонтенком внутри — детеныш размером с крупную лайку крепко зажмурил глаза и задрал хобот, словно бы звал маму. Оленевод Ненлюмкин оттащил от находки голодных лаек и доложил в поселок. Мамонтенка успели спасти до того, как растаял лед, песцы не успели полакомиться добычей.
Порядок действий при обнаружении первобытных животных прописан четко — обмерить, сфотографировать, упаковать, доставить контейнер к Транссибу, загрузить в вагон-рефрижератор и отправить в столицу. Так и сделали, но дизель-генератор оказался неисправен, температура поднялась, лед потек — и аккурат посередь дороги поездная бригада заметила, что в вагоне кто-то хнычет и топчется… В ближайшем городе вызвали ветеринара из местного зоопарка. Угрюмый, похожий на волка парень осмотрел мохнатого младенца и констатировал «На выход. Не довезете».
Так мамонтенок попал в зоопарк. Он был слаб, еле стоял на ногах, почти не спал, отказывался есть и пить. Лишь озирался по сторонам, мотал хоботом и громко трубил «уа, уа». Наудачу попробовали отправить его в слоновник. Но в жарком помещении мамонтенку сделалось дурно, да и дальние родственники явно не обрадовались прибавлению в семействе. Пришлось вернуть детеныша в открытый вольер под навес, и кормить насильно, вливая в упрямый рот подслащенное горячее молоко.
Дни складывались в недели, положение мамонтенка оставалось неопределенным. Детеныш повис между жизнью и смертью, его унылые вопли наводили тоску на служителей и пугали зверей, жалкий вид вызывал отвращение, в шерсти завелись насекомые. У ветеринара опускались руки, он все чаще задумывался — не милосерднее ли избавить малыша от страданий? Но юннат Лаврик считал иначе.
Сутулый, низкорослый парнишка из нищей семьи был самым неудачным в кружке. Его острые локти смахивали со столов пробирки, косолапые ноги спотыкались о все пороги, разобрать его сбивчивую картавую речь мог лишь Рувим Есич, бессменный и бесконечно терпеливый воспитатель юных любителей природы. Плюс ко всему мальчишка уродился огненно-рыжим, усыпанным мелкими крапчатыми веснушками. Товарищи не любили его и поколачивали бы, но драчунов выгоняли безоговорочно. Впрочем, как и нарушителей правил — увидев рыжего дурачка в загоне у мамонтенка юннаты не замедлили обратиться к Рувиму Есичу за подмогой. Увы, избавиться от недотепы не вышло.
Для начала Лаврик убедил мамонтенка поесть — поставил бутылки с молоком в снег и споил их детенышу почти ледяными. Потом вычистил свалявшуюся рыжую шерсть тем же снегом и вычесал крупным гребнем. И, наконец, уселся на кучу сена, раскрыв объятья новому другу. Сытый мамонтенок положил голову мальчику на колени и захрапел. Он спал десять часов — в зоопарк уже успела примчаться разгневанная мамаша горе-юнната, пообещать милицию, суд и совершенно несуразные вещи. Но все обошлось. А мамонтенок с того дня пошел на поправку.