― Ясно, ― ответила я, слегка салютуя ему и стараясь не выглядеть слишком обиженной.
Мы оба молчали некоторое время: я раскачивала свисающими ногами, а Хейден молча размышлял.
― Это задание сегодня напомнило мне о моем брате Таке, ― сказала я спустя долгое время.
Я была больше не в состоянии справиться с молчанием и гадать, почему снег все никак не выпадет. Просто получилось больше времени, чтобы побеседовать с человеком, который не поклонник светских бесед.
― Ты постоянно ходила с ним на свалку, когда была младше, потому что он считал себя изобретателем, ― монотонным голосом сказал Хейден.
― Если ты собираешься рассказать мои воспоминания, то почему бы тебе просто не позволить мне сделать это? ― раздраженно спросила я.
Ему удавалось выставлять мои воспоминания в таком примитивном свете, вне зависимости от того, какими бы блестящими они ни были в моем сознании. Если у него есть доступ к моим воспоминаниям, почему он не может почувствовать, насколько особенные они для меня? Или, может быть, может, и пытался принизить их… потому что подлый человек.
― В любом случае, ― сказала я, многозначительно глядя на Хейдена и молча провоцируя его на то, чтобы снова прервать меня. Он поднял руки, сдаваясь, и жестом попросил меня продолжить. ― Так вообразил себя изобретателем, потому что увидел какой-то рекламный ролик о поставке изобретений для какой-то компании, и поэтому он всегда таскал меня с собой на свалку и строил там маленькие вещи из частей.
― Похоже, у вас было волшебное детство, ― саркастически сказал Хейден.
Полагаю, игру на свалке нельзя назвать детской мечтой, и хотя мы выросли без того, что было у большинства других детей, я никогда не чувствовала себя бедной. Не имело значения, что Хейдену жаль мое детство или как там он хотел назвать свое презрение по отношению ко мне. Я наслаждалась каждой секундой своей жизни.
До той последней секунды, когда мой новенький пикап врезался в дерево.
Эта секунда была не так уж хороша.
― Ты знаешь, что однажды Так спас мне жизнь? ― спросила я.
― Я не знал, ― сказал Хейден, его голос казался немного удивленным.
― Очень смешно, ― возразила я.
― Нет, я не шучу ― сказал он, выглядя еще более озадаченным, чем раньше. ― Почему я этого не знаю?
Я не знала, почему он не мог вызвать одно из важнейших для меня воспоминаний, но было весело наблюдать, как он теряет немного власти надо мной.
― Поскольку мои воспоминания такие примитивные, полагаю я не буду тебе ничего рассказывать, ― подразнила я.
― Ты это просто придумала? ― все еще обеспокоенно спросил он.