— Самый обычный дом, — Беатрис пожала плечами, — и мне здесь очень нравилось. Здесь жутко запущенный чердак весь в пыли и паутине. Я любила там играть. А в саду высокие, раскидистые деревья.
— А зачем тебе деревья, мамочка? — поинтересовались ее дочери.
— Было так здорово сидеть на ветке и болтать ногами.
Они рассмеялись.
— Мама, ты, наверное, была сорвиголовой? — спросила Кэт.
— Еще какой, — фыркнула та.
Кэт сделала себе бутерброд, увенчала его тремя ложками варенья и всю эту внушительную массу отправила в рот.
Рэчел заметила это и приподняла брови. Это был уже третий такой бутерброд за последние десять минут. Обычно, Кэт следила за тем, что ест и сколько, беспокоясь за свою фигуру.
— Вкусно, Кэтти? — хихикнула она.
— Очень. Обожаю варенье.
Рэчел не выдержала и рассмеялась.
— Странно, раньше ты его терпеть не могла.
— А сейчас полюбила.
Кэт помрачнела и допила чай. Она становится жуткой уродиной. Скоро не пролезет ни в одну дверь. Кто тогда на ней женится? Ей захотелось плакать.
— Я неважно себя чувствую, мамочка, — поднялась она из-за стола, — можно, я пойду лягу?
Беатрис кивнула.
— Конечно. Иди и ложись.
— Кэт, что с тобой? — огорчилась Рэчел, — ты такая бледная, на себя не похожа.
— Все со мной в порядке, — Кэт поспешно направилась к двери, — полежу немного и пройдет.
Когда за ней закрылась дверь, Рэчел посмотрела на мать.
— Ты заметила, что с Кэт что-то не так? У нее ужасно больной и убитый вид. Чем она больна?
— Да ничем она не больна. С ней все в порядке, Рэчел. Просто немного болит голова. Все это от переутомления. Через месяц она так изменится, что ты ее не узнаешь.
«Тем более, что это святая правда», — мрачно закончила Беатрис про себя.
— Но ты ведь не собираешься жить здесь целый месяц! — испугалась Рэчел, — это ведь очень долго!
— Я ведь уже сказала, что не знаю.
— И папочка уже готов к примирению, — добавила девушка, — честное слово, он очень переживает.
— Ничего, ему полезно, — проворчала Беатрис.
— Нельзя так, — лицо Рэчел вытянулось.
— Ладно-ладно, успокойся. Я подумаю. Но мне нужно время. Я не могу так сразу ничего решать, тем более, что мне страшно некогда.
— А чем ты занимаешься? — полюбопытствовала дочь.
— Есть кое-что, что мне нужно решить очень срочно, — пояснила Беатрис, — потом объясню.