Пока она скакала верхом на уложенном прямо на стол парне, заодно выдавая тому инструкции по поводу завтрашних торгов, я успел подлить в ее бокал с легким вином несколько капелек зелья для увеличения груди. Размер-другой точно добавит, а парню будет на что посмотреть. Посмотреть, ибо подержаться она ему так и не дает - заложенная еще тогда причуда сработала даже слишком хорошо. Он, блин, может коснуться ее груди лишь собственным хером и только в том случае, если она сама решит отдрочить ему своими буферами. Да она даже сейчас иногда отвешивает бедняге хлесткие пощечины, если он позволяет себе задержать взгляд на ее колышущихся от скачки формах.
- Ты что себе снова позволяешь, щенок!? - И столько возмущения, даром что сама дважды уже кончила, так и не прервав дачи ценных указаний. - Пялиться будешь на шлюх подзаборных, дрянь ты этакая! Сколько раз мне нужно отхлестать твою снулую рожу, чтобы ты перестал косить глазами на мои груди! Тебе-то, жалкий ублюдок, такое не светит никогда, разве что только какая потаскуха даст! Повтори лучше на каком основании ты, дурень, откажешь Селяму в покупке четвертой партии! Немедленно!
И ебтыртыр! Он же реально кайф от этого ловит, я даже без полного погружения в грезы могу быть в этом уверенным, просто за счет ясновидения. Я, признаюсь, собирался немного подправить свою прошлую работу, но сейчас я понимаю, что тут менять - только шедевр портить. Предоставлю я, пожалуй, этих двоих самим себе, пока мои мозги в трубочку не свернулись.
По правде сказать, это зрелище было настолько рвущим шаблон, что я даже особо завестись от просмотра порева в реальном мире не успел. От появления мыслей по поводу использования Тарии это не уберегло, но все же эффект был несравнимо уменьшен долбанутостью этого зрелища. А может, я просто недостаточно вуайерист.
- Признайся... ты просто, фух... просто мстишь за то... что тебя, фух, заставили ехать, хах, верхом. - Возможно, в голосе Ганса было бы больше обвинения и обиды, если бы ему не хотелось выхаркать собственные легкие.
Лосий вообще предпочитал молчать и беречь те остатки дыхания, что у него еще имелись, не тратя их на пустые пререкания. А прекрасная Тария красноречиво уткнулась лицом в землю, не в силах даже мышцей единой пошевелить. Единственными словами, которые она все же смогла из себя выдавить, оказалась отчаянная мольба:
- Убейте меня кто-нибудь.
На самом деле я им, конечно же, не мщу. Ну вот ни единой капельки, верьте мне, люди! Просто я, как лидер команды по захвату мира, обоснованно опасаюсь того, что эта команда в один момент окажется недостаточно быстрой, сильной и умелой. А потому решил устроить им маленький и насквозь персональный тренировочный ад. Можно даже сказать, что он был теплым и ламповым.