Все вместе они переместились в гостиную, где пили чай с вкусными пирожными. Какое-то время темы дара Камилы никто не касался. Милена рассказывала о том, как маленький Ромка вчера весь вечер мучил бедного Шафрана — огромного датского дога, а когда устал, уснул у него под боком. Мальчик с Шафраном очень подружились, и теперь пес не отходил от ребенка ни на шаг, а ночью спал возле его кроватки.
— Так, Камила, значит, ты хочешь вернуть свою силу? — резко сменила тему Милена, мягко улыбаясь.
Камила смутилась от того, как резко переключилось внимание на ее персону. Хоть и знала цель приезда сюда, все равно оказалась не готовой раскрыться перед таким количеством людей. Она опустила глаза и закусила губу, чувствуя, как сердце в груди забилось с утроенной силой. В ушах зазвенело от напряжения, а перед взором все потемнело. Ей казалось, что еще несколько секунд, и хлопнется в обморок на глазах у всех.
— Кам, все хорошо, — Егор взял ее за руку и коснулся губами виска. — Не бойся, тут нет врагов.
Близость и поддержка ворона немного успокоили, но горло будто тисками сдавило, лишая способности говорить. Она тяжело дышала, стараясь отогнать чувство страха, сковавшего все внутренности. От одной мысли, что дар вернется, накатывала жуткая паника.
— У нее паническая атака. Оставьте нас, — властным тоном потребовала Милена.
Все поднялись со своих мест и направились к выходу. Все, кроме Егора, который продолжал держать Камилу за руку и шептать что-то успокаивающее на ухо, но она его не слышала. Блондинка задыхалась и жадно хватало ртом воздух, но тот никак не хотел попадать в легкие.
— Егор, оставь нас. Ты ей сейчас ничем не поможешь.
— Но я…
— Егор!
Ворон стремительно вышел из комнаты и громко хлопнул дверью, а Милена в одно мгновение оказалась перед Камилой. Она обхватила ладонями ее лицо и подняла так, чтобы они встретились взглядом.
— Камила, все хорошо, дыши, — тихим, размеренным голосом говорила Милена, гипнотизируя темными глазами с расширенными зрачками. — Дыши, Камила. Здесь никто не желает тебе зла.
Блондинка сделала глубокий вдох, подчиняясь, затем еще один и еще. Стало легче. Паника постепенно отступала, а руки уже не тряслись. Тихий голос Милены обволакивал, успокаивал бархатистыми нотками и погружал в, своего рода, транс.
— Хорошо, умница, девочка. Ничего не бойся. Покажи мне, что с тобой случилось, — сквозь вату в ушах слышала Камила. Как только поняла, о чем ее просят, резко дернулась назад, не желая делиться своим прошлым, но Милена удержала ее. Тогда лебедь зажмурилась, забилась в ее руках, всхлипывая. — Тихо, тихо, смотри на меня, девочка, — таким же спокойным тоном приговаривала женщина удерживая лицо Камилы.