Я отвернулась, твердо решив лишь смотреть на стену и не говорить ему ни слова. Если бы я не знала лучше, подумала бы, что страдаю от разбитого сердца.
То, что он снова упрятал меня в свой подвал, очень сильно ранило. Я не была кроликом, который просто сбежал из своей клетки. А еще я ненавидела этот ошейник.
— Как твои дела? — спросил он, и, поставив поднос возле кресла, подошел к кровати.
Он не получит от меня ответа, это я знала точно.
Я слышала, как он подошел ближе и вздохнул.
— Ты злишься.
Сто очков, тебе, тупой идиот, подумала я, пока мои губы оставались неподвижными.
— Тебе все равно придется что-нибудь съесть, — сказал он, и наклонился ко мне, чтобы ослабить ошейник. Не глядя на него, я ударила его по руке.
— Кэти, — резко предупредил он меня, и схватил за подбородок. Но прежде чем он смог заставить меня взглянуть на него, я плотно закрыла глаза.
— Как пожелаешь, — пробормотал он.
К моему большому удивлению, он все же ослабил обе цепи. Затем схватил меня за плечо и потащил с кровати. Со злостью я начала биться и вырываться, но единственным последствием этого было то, что он отпустил меня, и я со всего размаха упала на пол.
Это выбило весь воздух из моих легких. Подняв голову, я сердито посмотрела на него.
— А вот и она, — сказал он, и встал передо мной на колени. Почти нежным жестом он откинул мои волосы назад и погладил по щеке. — Я почти боялся, что ты потеряла свой боевой дух.
Мне было известно, что он хочет спровоцировать меня, чтобы я начала оскорблять его, поэтому просто решила не обращать на него внимания. Если он хочет какой-то реакции от меня, чтобы чувствовать себя счастливым, то должен придумать план получше.
Выражение его лица было нейтральным, не казалось ни опасным, ни злым из-за случившегося. А какой реакции я хотела, когда он найдет меня в своей постели?
Я понятия не имела, почему была такой идиоткой, что понадеялась на счастье. В конце концов, он дал мне понять, что я не более чем обычная секс-игрушка.
— Разве ты не хочешь есть? Я имею в виду, ты будешь голодать, не я.
Мой взгляд ясно указывал направление, куда ему стоит засунуть свой комментарий, и я могла прочитать по выражению его лица, что он понимал меня даже без слов.
Он протянул мне руку, но я проигнорировала ее и встала без посторонней помощи. Маркус жестом приказал мне подойти к креслу. Как только он сел в него, я должна была снова сесть у его ног.
Опустившись на колени, я покачала головой, когда он пододвинул ко мне поднос.
— Ты должна поесть, Кэти.
Мне было чрезвычайно интересно, почему он, с тех пор как вошел в комнату, ни разу не назвал меня зверушкой.