Наверное, никогда ещё я не оборачивалась так быстро и так медленно одновременно. Точно время замерло, секундная стрелка остановилась, а мои ноги примерзли к полу.
Фирсанов лежал на кровати, закинув руки за голову. Его лицо было залито кровью, кровь запеклась в волосах, разбитые губы вспухли. Не человек, а сплошной кровоподтек. И всё-таки он был жив и даже мог ехидничать!
Моё сердце остановилось, чтобы забиться чаще, срываясь с ритма.
– О, какие люди, – парировала я, словно не расслышав его вопроса.
– А что, хотели остаться наедине? – поинтересовался Игнат, с коротким стоном поднимаясь на ноги.
– Ну и где твоя девушка? – Я уперла руки в бока.
– Какая девушка? У тебя галлюцинации? – Фирсанов покачал разбитой головой.
– Твоя. Которая отшила меня по телефону. С ней ты мне изменяешь?
– А, так это я тебе изменяю, ну-ну, – хмыкнул он.
Нашу глупую перепалку оборвал Артем.
– Вы ошизели от нехватки воздуха, что ли?! Народ, над вами собираются ставить опыты, какие, к бесу, измены?!
Мы с Фирсановым уставились друг на друга. Первое потрясение стихло, и наружу полилось всё то, что я копила в себе долгие часы поездки до лаборатории. Дикий страх за человека, который стал для меня всем. Страх не увидеть его вовсе или увидеть умирающим, застать его в мучительной агонии. Страх остаться одной, когда я только-только осознала, как сильно он мне нужен.
Как воздух. Даже нужнее.
Нет, он жив. Он может спорить и ругаться. Всё будет хорошо.
Я подошла к нему на цыпочках и робко поцеловала в рассеченные губы. Теплые руки осторожно ощупывали меня, темные что бездна глаза смотрели с прищуром, но в них не было ни злобы, ни обиды. Исключительно облегчение.
– Не плачь, ну что ты, – шептал Фирсанов, а я глухо рыдала, не находя никаких слов для ответа.
Обнимала его так сильно, словно боялась, что он растворится в воздухе. Не могла надышаться им.
– Может быть, поговорим? – предложил Артем, но безнадежно махнул рукой, потому что мы на него никак не отреагировали.
Глава 10
Излечи меня смертью
Ради этой встречи стоило жить и умирать. Всё остальное стало мелко, незначительно, глупо, когда я увидел Киру, и когда сжал её в объятиях, боясь выпустить даже на мгновение. Она до краев была переполнена испугом и бескрайней, опустошительной радостью. Кира плакала, не в силах остановиться, шептала что-то неважное, цепляясь пальцами за воротник моей футболки. Наконец, она успокоилась и оторвалась от меня резким движением. Очень своевременно, потому что от боли в ребрах я почти перестал дышать и концентрировался лишь на том, чтобы не упасть и не напугать Киру сильнее прежнего.