– Какие планы на сегодняшний день? – помялся Денис ради приличия, но потихоньку отходя к двери.
Было очевидно, что убирать «подарок» придется мне.
– Самые разнообразные. – Я потянулась. – Ты не хочешь знать.
– Не хочу, – согласился тот и добавил уже в дверях: – Принесу веник и совок. Ещё раз извини за моё поведение.
Я запулила в него подушкой, но братец уже юркнул в коридор.
Все-таки хорошо, что у меня есть Денис. Понимающий и готовый принять сестру любой, без всяких «но», осуждающих взглядов и попыток образумить.
Контрастный душ напомнил о прошедшем вечере. О запретном счастье, которое я испробовала вчера, которое украла у судьбы. Если до этого во мне ещё билась мысль: «Пора остановиться», то после тугих струн, что колотили по телу, пришла бодрость, а вместе с ним понимание – рано заканчивать.
А по дороге к Игнату, где-то на границе между «можно» и «нельзя», мне дозвонился – на свою голову – Гена. Наш диалог выдался коротким и односложным, но в итоге я высказала все свои опасения, мысли, выплюнула на него волну эмоций и пригвоздила очевидным:
– Нам никогда не быть вместе.
Гена шумно дышал в динамиках, но никак не реагировал, а после молча повесил трубку. Должно быть, я всерьез задела его, расколотила вдребезги мир иллюзий, но это давно должно было произойти. Если бы не моя мягкотелость…
Если уж ломать, то всё и окончательно. Чем больше человек оставляет нерешенных проблем, то сильнее они потом аукаются. Пусть он возненавидит меня раз и навсегда, чем будет медленно тлеть в своих чувствах, погружаться в уныние, мечтать о несбыточном, а в итоге сойти с ума от невзаимной любви.
У знакомых ворот я замерла на долгую секунду, сомневаясь. А затем надавила на звонок и, скрестив руки на груди, принялась ждать.
– Открыто, – донеслось из динамиков откуда-то сверху.
Мог бы и сам впустить.
Как оказалось, Игнат чаевничал с миловидной брюнеткой – одетой! – с копной волос до поясницы, но, увидев меня, извинился перед ней и быстренько выпроводил восвояси.
В его глазах затаилась настороженность, словно Фирсанов до последнего не верил, что глупая овца по имени Кира вернется в логово голодного зверя за добавкой.
– Ты сегодня какой-то встрепанный, – натянуто улыбнулась я.
– Тебя не смутила та брюнетка? – поинтересовался Игнат, склонив голову набок.
– Нисколько. Меня не интересует та сторона твоей жизни, в которой нет меня.
Я закинула ногу на ногу и оценивающе осмотрела Игната. Как же он хорош! Это невозможно! От одного его взгляда с прищуром подкашивались коленки. Он давил темнотой своей глаз, забирался в самую душу, терзал нервные окончания.