В то утро, когда Игнат проснулся невероятно измученным и изрек замогильным голосом: «Началось», я была полностью готова ко всему, даже к концу света или миниатюрному землетрясению.
– Началось, – подтвердила с довольной улыбкой.
Дверь в запретную комнату он открыл ближе к обеду, когда я сидела в ванной, полной пены, и насвистывала под нос мелодию.
– Кира! – Возмущенный вскрик долетел с первого до второго этажа. – Это что такое?! Живо иди сюда!
Я неторопливо домылась, завернула волосы в розовое полотенце и только тогда спустилась к взбешенному Фирсанову.
– Что это? – повторил он, впихивая меня в комнату.
Та была завалена разноцветными пакетами из супермаркета, которые я складировала здесь несколько дней кряду.
– Что именно? – изобразила из себя дурочку.
– Да всё! – возмутился Игнат, с замешательством осматривая многочисленные пакеты. – Ты кого-то ограбила или у тебя припадок шопоголизма? Что все эти вещи делают ЗДЕСЬ?
– А-а-а, вот ты о чем! Смотри, тут лежат, – пнула ближний к себе пакет, – чипсы. Я не знала, какие ты предпочитаешь, поэтому взяла все вкусы.
– Но… – выставил он указательный палец.
Я отмахнулась.
– Если окажется, что ты не ешь чипсы, я просто вывалю их на пол, и мы будем в них купаться. Так, это газировка. – Босая нога уткнулась в пакет, который грустно звякнул. – А нет, текила. Соль возьмем с кухни, а лайм должен валяться где-то неподалеку, хм.
Я с сомнением покрутила головой по сторонам, а Игнат бессильно уткнулся лбом в стену и зарычал. Мне не нравилась бледность его губ и лица, но гнев делал его особенно привлекательным.
– Ты считаешь, мне следует напиться? Вот прям сейчас, да? Перед обращением?
– Я считаю, нам нужно провести время с максимальной пользой. Фирсанов, когда ты в последний раз отрывался? Представь, что у нас дискотека. Кстати, где-то валялись настольные игры! Ничего, что я воспользовалась твоей карточкой? О, и надуй, пожалуйста, матрас. Не собираюсь лежать весь вечер на холодном полу.
Фирсанов обреченно застонал.
Через полчаса мы закончили последние приготовления. Игры Игнат распаковывать запретил, стеклянные рюмки приносить не позволил, да и от чипсов пришлось отказаться. Впрочем, матрас был надут. Я рухнула на него с пачкой мармеладных червячков и раскинула руки в стороны. Блаженство! Фирсанов покачал головой, но пристроился рядом, перед этим проверив, что дверная ручка работает исправно, а дверь не заедает.
– Всё по старой схеме, – проворчал, когда я уложила голову ему на грудь. – Как только я схожу с ума – валишь. Не успеваешь свалить – защищайся всем, чем сумеешь. Как только отвлечешься меня чем-нибудь или вырубишь – валишь.