Настала моя очередь, сузив глаза посмотреть на него. Раньше Сонни никогда мне не лгал. Он был непримиримым ко всему, что он делал. Во всяком случае, в этот раз я от него ничего не скрывала, до последней минуты. И раньше он всегда прощал мне вранье. В конце концов, он прощал. Я даже и не думала, что он выкинет такое дерьмо теперь.
— Я не думаю, что он что-либо любит вообще.
— Последнее, что я слышал от Трипа, он звонил шести кандидатам, чтобы пригласить их на собеседование на эту работу, — Сонни фыркнул.
Шести? О-о.
До того, как я смогла сосредоточиться на мысли тех шести кандидатах, которым до меня дали под зад, он впихнул мне в руку джойстик, и кивнул головой в сторону огромного, висящего на стене телевизора с плоским экраном. Это было странно, что он так резко поменял тему, я не могла понять почему.
— Ты сможешь выдержать все, малышка, правда?
Черт его подери. Те же слова я говорила ему каждый раз, когда кроличья нора, казалось, выскочит из ниоткуда.
Глава 3
— Так, ты только переехала из Флориды?
Я краешком губ улыбнулась Блейку, расслабленно растянувшемуся на пустой кушетке в приемной.
Это был мой второй день в «Пинз и Нидлс». Когда я появилась без десяти четыре, Декс уже ждал. Под естественным освещением, его татуировки на загорелой коже казались более четкими. Синий, красный и черный цвета вели сражение, и я не думаю, что любой из них мог победить в великой схватке.
И уж особенно, не тогда, когда они были нанесены на почти безупречное тело примерно где-то под два метра ростом.
Почему, в конце концов, он не мог быть уродом? По какой-то причине, общение с нетерпеливым, непривлекательным человеком пережить казалось было бы легче, нежели с таким горячим.
Почему он стоял снаружи, я не понимаю. У него был ключ, и он мог войти, но я не собиралась напрягаться и спрашивать об этом. Казалось, чем меньше взаимодействия между нами, тем лучше.
Он стоял, прислонившись к потертым стенам, отделявшим «Пинз» от агентства недвижимости. Держа сигарету, зажатую двумя пальцами, делая глубокие затяжки и выдыхая перед собой. Как и вчера, черная рубашка обтягивала его руки и грудь, единственным светлым пятном на нем были линялые джинсы, которые обтягивали его ноги.
Классные ноги. Мощные бедра. Но что более важно, бедра придурка.
— Добрый день, — как только слова сорвались с языка, я съежилась. Я что, и правда, только что сказала «добрый день»? Неудобно, так чертовски неудобно, Айрис. Я должна была вытрясти из себя мысли о его бедрах, и я так стремно себя чувствовала, так что притянула сумку к груди и изобразила на лице натянутую улыбку.