Россия, январь 1999 года
Мы положили руки на блюдце.
Я не ждал ничего, кончиками пальцев лишь едва-едва касаясь той части блюдца, которая обычно стоит на столе. Я видел, что и Елена Ивановна также едва касается его.
Мы ждали несколько секунд, и тут блюдце вдруг «стартануло» и резко дёрнулось. Я убрал руку из опасения: мне показалось необычным, что оно САМО дёрнулось, ведь я его едва касался, да и Елена Ивановна тоже. Она улыбнулась, кивнула, и я опять дотронулся до блюдца. И тут же оно ринулось в какой-то невообразимый танец. Оно стало буквально летать от буквы к букве, как неугомонное.
Елена Ивановна читала буквы, складывала их в слова и фразы, и вот уже вполне осмысленный текст появился передо мною:
- Рад вас видеть.
Я удивился. Некто неощутимый и неосязаемый рад меня видеть... С чего бы это? И кто этот «некто»?
- Кто ты, назови себя.
Для меня это становилось игрой, и, если бы не серьёзность Елены Ивановны, я бы воспринял это как шутку. Но, судя по сосредоточенности Елены Ивановны, это были не шутки, а реальность – самая настоящая реальность.
- Зови меня буддист.
Вот те на! Буддист… Какой такой буддист и что он делает на святочных христианских гаданиях?
Как бы отвечая на мой незаданный вопрос, он ответил:
- Я давно наблюдаю за тобой, Глеб. И вот пришёл. Я отвечу на твои вопросы.
Хорошо, пришёл так пришёл…
Стоп! А буддист этот – он живой или уже мёртвый???
- А ты живой, буддист, или как?
Ответ не замедлил последовать:
- Не мертвее тебя.
«А он ещё и шутник», - подумал я про себя и продолжил пытать его:
- А ты человек или нет?
- Не совсем.
- Это как?
- Скорее принцип: как ветер – принцип воздуха. Воздух может быть без ветра, а ветер без воздуха – нет.
- Ты принцип человека или чего?
Я откровенно не понимал, как это можно быть и человеком, и нет. Но буддист был терпелив и не спешил смеяться над моим недоумением:
- Движение не есть сам воздух, но – качество воздуха. Разум есть следствие тела, но не обязательно иметь тело, чтобы именоваться разумом.
- Так ты умер? Ты был человеком и умер?
- Но что есть смерть? Обязательный переход из одного качества в другое... Но если ты сам выбираешь, когда и в какое качество перейти, это можно назвать смертью?
Я молчал в замешательстве. Действительно, если человек стал столь могущественен, что может по желанию выбирать вместилище для своего Разума, то смена одного жилища на другое, произведённая сознательно и по доброй воле и тогда, когда ты сам этого захотел, – разве не будет она продолжением жизни?
- Хорошо, значит, ты сменил тело и стал не-телом, но потому, что сам этого пожелал?