– Такая интонация устроит? Я справился?
Я едва не взвыла от разочарования: он же потренировался на мне, а я тут растеклась амебкой! Как же унизительно и обидно. Наверняка у меня на лице все было написано. Но Лев не спешил ни ругать меня за то, что пользуюсь служебным положением, чтобы получать от него комплименты, ни отпускать меня из объятий. И от этого у меня мысли путались, я не знала, что делать. А когда я не знаю, что делать, я делаю глупости. Вот как сейчас. Прежде чем успела подумать, я строго произнесла:
– Не считается. Вы воспользовались подсказкой. Геннадий Степанович всегда наказывает студента, которого ловит со шпаргалкой. Так что… вон с кухни!
Он весело рассмеялся и заметил:
– Но это моя кухня.
– Тогда уйдет учитель, – пропыхтела я, стараясь освободиться.
Лев снова шумно выдохнул и хрипло произнес:
– Вторая моя попытка, Люба. У вас потрясающе сексуальное тело.
Я замерла и, хватая ртом воздух, смотрела на Лаврентьева. Да он издевается! И точно знает, что такое «троллить». Именно этим сейчас и занимается, а я тут слюни роняю. Процедила сухо:
– Не вздумайте сказать это Марго. – Он качнул головой, хотел было ответить, но я не дала возможности. Рявкнула: – Руки уберите!
Мужчина медленно отпустил меня, и я поспешно поднялась. Оправила пижаму и, стараясь не смотреть на мускулистый торс Льва, сурово проговорила:
– Вот вам задание до завтра. Вспомните, что вам нравится в вашей дочери помимо внешности. И придумайте, как до нее это донести. Кратко и максимально искренне.
– Значит, больше помогать вы мне не собираетесь?
– Не сегодня, – трусливо заявила я и, гордо развернувшись, попыталась сбежать, но снова поскользнулась и ощутила сильные руки Лаврентьева.
А через секунду и его теплое и мокрое тело, прижимающееся к моей спине.
– Я прошу прощения, – опалил он мое ухо горячим дыханием. – Не хотел обидеть.
– Я и не обиделась. – Я постаралась говорить спокойно, но сделать это было невероятно трудно, ощущая, как ладони Льва жгут кожу даже сквозь ткань пижамы. – С чего вы взяли?
– Ну вы же сбегаете, – упрекнул босс.
Я сжала челюсти и, развернувшись к нему лицом, запрокинула голову, чтобы смотреть в глаза. Ответила сухо:
– Что вы от меня хотите, Лев Сергеевич? – Я разозлилась, и все стеснение и неуверенность будто рукой сняло. Стукнула Лаврентьева по обнаженной груди и обвинила: – Улыбаетесь мне, провоцируете комплиментами. До сих пор не верите, что не собираюсь к вам в спальню по ночам в неглиже прокрадываться? Пытаетесь вывести на «чистую воду»? – Я наступала на мужчину, а он медленно отходил. И, что больше всего раздражало, с его лица не сходила та же приятная улыбка. Ну почему он так улыбается? Я выдохнула и призналась: – Да, вы мне нравитесь. Что поделать, так случилось. Но я…