Это был Артем. Как он нашел ее? Шел следом? Мир совсем потерял очертания, а в глазах заблестели непонятные звездочки. И, чувствуя, что сейчас упадет, девушка вцепилась в плечо охотнику и потеряла сознание.
Со всех сторон подступал Лес, деревья, словно войско, окружили выжженную взрывом поляну, в центре которой лежал транс-лайнер военных. Чудовище цивилизации готовилось к последнему в его жизни бою — бою с природой. Вот уже скоро сначала трава, потом кустарники, а затем и деревья сантиметр за сантиметром станут отвоевывать землю, оживляя ее своим присутствием. В конце концов они подойдут вплотную, вопьются корнями в обшивку, а затем глубже и глубже, разобьют на составляющие, смоют дождями, заставят служить жизни. Это произойдет быстрее, нежели на других планетах, потому как здешним воинам природы помогали эсхи. Каждую минуту они незримыми тенями смотрели из чащи на лайнер и ждали. Они сдерживали натиск природы, потому что Он просил ждать. Он сам ждал. Ждал боя, великого и, может, последнего в его жизни. Но пока пришла лишь она.
Девушка стояла спиной к Лесу и смотрела в его глаза, смотрела долго, смотрела и молчала.
— Зачем ты убил всех их? — наконец крикнула она, и эхо подхватило ее охрипший, уставший голос. — За что?
Призрак молчал. Серебристые глаза заволокла пелена тумана, а потом туман отразился от земли и стал окутывать Лес. Притаившиеся в чаще эсхи завыли. Марина тряхнула головой, и морок исчез.
— За что? — повторила она.
— Я не убивал их. Это они пришли убивать. Пришли охотиться.
— За что? Зачем ты сделал это? Я верила тебе, верила в твою доброту. Почему ты убил их?
Призрак вздохнул. Он прижал ладони к вискам и потер их, будто у него нестерпимо болела голова. Затем он посмотрел на девушку. Его глаза были прозрачны и холодны, как ненавистное зимнее небо.
— Почему ты не слышишь меня?
— Это ты меня не слышишь, — ответила Марина, — Во что ты меня втянул? В чем провинились пред тобой эти люди? Они ведь ничего не сделали!
— Я НЕ УБИВАЛ ИХ, — медленно проговорил он, выделяя каждое слово, будто пытался втолковать что-то ребенку.
«Нет, — подумала девушка, — нет, ему не удастся одурманить меня еще раз.» Но ей хотелось верить ему, еще жили в памяти те ночи, где под одинокой луной они говорили без слов. Что-то обожгло ее руку, и она поняла, что это браслет, который она тут же сняла с руки с нескрываемой ненавистью.
— Зачем?
— Ты слушаешь меня, но не слышишь, — сказал Призрак, и с каждым словом его голос становился все громче и громче. — Я могу показать тебе, как все было. Ты посмотришь, но не увидишь. Уходи.